– Птица, у тя есть платок? Мать твою, да я весь исполосован. Птица, отвези меня к Донне. Она умеет оказывать первую помощь.
Ричи порезал подбородок, когда вывалился через разбитое окно и шлепнулся на осколки. Он ныл, потирая разбитые коленки и пачкая штанины кровью. У Армана болели спина и ребра в тех местах, по которым этот крутой мужик прошелся своей железякой. Надо же, как они вляпались! Мужик оказался не просто крутым, но еще и не тем парнем, с которым Ричи разговаривал по телефону.
– Дай глянуть, – сказал он, осматривая задранный подбородок Ричи. – У тебя всего пара царапин.
Они проехали через Мэрии-Сити, миновав улицу, на которой жила Донна, и Ричи взорвался:
– Стоп! Куда мы едем?
– В Сарнию.
– Так это ж в Канаде!
– Мы не можем разъезжать здесь на этой тачке, – пояснил Арман. – Тот парень и та бабенка ее засекли.
Арман вспомнил, где видел этого мужика с пикапом. Это было вчера. Мужик с надписью «Монтажник» на куртке беседовал с Лионелем Адамсом в баре на острове Вэрайэти.
Он не сомневался, что бабенка работает в агентстве. Это она окликнула по имени мужика, видимо монтажника.
Если его схватят, монтажник и та баба из агентства скажут, да, он тот самый парень. И полиция очень скоро наведет справки, откуда он. Это верняк! А уж выяснить, что голубой «кадиллак» принадлежит зятю старика, застреленного вчера в Детройте, – это им раз плюнуть.
– Я обещал этого кидалу убить – и убью, – заявил Ричи.
– Какого кидалу? – спросил Арман.
– Из гребаного агентства. Ты, Птица, чё не стрелял? Оба торчали прямо в окне. В такого верзилу трудно промазать. За каким дьяволом ты, мать твою, не стрелял?
– Тебе нужен тот парень, да?
– Птица, он был у тебя в руках. Этот панк ни хрена не понял!
– Можно мне тебе кое-что сказать, а?
– Чё?
– Этот парень не из риелторского агентства.
– Ты чё несешь?
– На днях или раньше я тебе все объясню. А сейчас я тебе вот что скажу: вытаскивай пушку и целься только тогда, когда и вправду хочешь кого-то убить.
– Так ведь можно и передумать.
– Нет, нельзя. Только не тогда, когда уверен, что это сделаешь. В таком случае достаточно одного выстрела. Охотник, к примеру, не станет стрелять, если боится, что может промазать или только ранить зверя. Понимаешь, тогда ему придется искать раненого зверя, чтобы прикончить. А что, если зверь прикончит его? К примеру, лев сатанеет от раны и непременно нападает на охотника. Вот почему всегда нужно быть уверенным до конца. Один выстрел, не больше…
– Слышь, из меня вытечет на хрен вся кровь.
– Не пачкай сиденье. Я хочу, чтобы ты усек, что не должен стрелять в кого-то больше одного раза.