— Почему? — удивился Эдуард Викторович. — Всем так нравится!
— Я — чайка? Нет, не то… — усмехнулась она.
Однажды он заночевал у нее после командировки, а когда утром зашел на кухню, Лида смотрела в окно.
— Что-нибудь интересное?
— Нет, все как обычно. Время содержанок.
— О чем ты, Ли?
— О том, что вижу. Раньше всех уезжают чиновники — в восемь. Потом — бизнесмены, около девяти. А сейчас двенадцать — час содержанок…
Эдуард Викторович выглянул в окно — и действительно: на широком дворе садились в машины, дружески приветствуя друг друга, сразу несколько молодых, длинноногих, дорого одетых девиц.
— Ты тоже обычно выходишь в двенадцать?
— Нет. Не хочется чувствовать себя содержанкой.
— Никогда больше не произноси этого слова! Никогда. Ты не содержанка. Ты женщина, которую я люблю…
— Конечно! Я женщина, которую ты любишь и содержишь…
— Не надо так! Поверь, я очень хочу на тебе жениться. Но я не могу!
— Я тебя никогда об этом не просила.
— А почему ты не просишь?
— Во-первых, потому что проситься замуж нелепо. Просятся собаки на двор…
— А во-вторых?
— А во-вторых, у тебя жена, дети. И я не собираюсь ломать твою жизнь.
— Что же ты собираешься?
— Собираюсь быть с тобой, пока нам хорошо вместе.
— А если тебе станет со мной плохо?
— Но ведь ты тоже уйдешь, когда тебе станет со мной плохо!
— Мне никогда не станет с тобой плохо! Запомни это как следует!
— Ну что ж, значит, я всегда буду твоей любовницей, а твоя жена будет твоей женой.
— Да, моя жена всегда будет моей женой! Я поклялся.
— Ты? Поклялся?! Это на тебя не похоже…
— Ты просто плохо меня знаешь.
— На чем же ты поклялся? На Библии или на контрольном пакете акций?
«Фу, как нехорошо!» — возмутилась Дама.
«Давай, Зольникова, дожимай!» — похвалила Оторва.
— Остроумно! — после долгого молчания проговорил Эдуард Викторович. — Я поклялся здоровьем детей.
— Зачем?
— Я не могу тебе объяснить. Оля сделала для меня очень много. Она родила мне троих детей. А потом, после операции…
— Она болела?
— Да, очень сильно. После операции она сама предложила, чтобы я себе кого-нибудь нашел.
— И ты нашел себе Ли?
— Не сразу. Оля меня любит и хочет, чтобы я не испытывал никаких… проблем.
— Ого! Значит, я не простая любовница…
— В каком смысле?
— Я разрешенная любовница. У тебя замечательная жена. Я восхищена! Это же настоящее агапэ!
— Какое еще агапэ?
— Греки называли так жертвенную любовь.
— Откуда ты знаешь?
— В училище нам читали античную литературу. Я запомнила.
— Значит, с Ласкиным у тебя было агапэ?
— Нет, иначе я бы его не бросила — жалким и распадающимся… Дети здоровы?
— Что? Да, конечно…