Иван не реагировал.
– Нормально. Девоньки, быстро живую и мертвую воду сюда. – Федосья, выполнявшая, похоже, здесь роль главного хирурга, поигрывая молотком, осматривала лицо пациента. – Так, начнем с носа.
Молоток шлепнул Ивана по носу, превратив его в блин. Удар сопровождался звуком рухнувшего на пол тела.
– Что с тобой, Черногорушка? – всплеснула руками Матрена.
– У него кровь… течет… – еле слышно пробормотал волк отключаясь.
– Ничего, ему полезно. Ишь, ряха то какая красная. А мы ему благородную бледность организуем, – повернулась к волку Федосья, похлопала глазами на бесчувственное тело оборотня и расстроилась. – Ну вот, теперь еще и с этим припадочным возиться. Оттащите его в сторону. Потом им займемся.
Старушки шустро отволокли волка в дальний угол салона красоты за хвост. Федосья извлекла из столика под зеркалом деревянную заготовку, присмотрелась к носу Ивана.
– Нет, для такой сопатки такая финтифлюшка не пойдет. Васильевна!
– Чего?
– Помнишь колодку, по которой тебе сапожки тачали?
– Ну?
– Тащи их сюды.
– Зачем?
– Будем греческий профиль тридцать восьмого размера оформлять.
Васильевна притащила колодки, их втиснули в ноздри Ванюши, и Федосеевна начала деловито обстукивать греческий профиль тридцать восьмого размера молотком.
– Теперь мертвой водичкой, чтоб срослось… живой, чтоб кровушка быстрей по жилкам потекла.
У Ивана мучительно зачесалось в носу, и он оглушительно чихнул. К счастью, колодки пролетели мимо зеркала, и грохнулись на стол, оставив на стене глубокие вмятины.
– Теперь займемся ротиком. Да-а-а… таким е… только медок наворачивать, да подковы пополам перегрызать. – Федосья покосилась на самую большую кувалду. – Тут только ентим инструментом можно, дык, я ить ее не подыму. Годков-то мне чай скока. Васильевна!
– Чаво?
– Кузнецы с нами за прошлую поставку зелья для закаливания рассчитались?
– Нет.
– Тащи сюды самого главного.
Через несколько минут Васильевна, выполнявшая в операционной роль ассистента, привела в салон красоты маленького квадратного гнома в кожаном фартуке, почти полностью прикрытом длинной бородой. Судя по красной роже, его оторвали от дела, прямо от пышущей жаром кузнечной печи.
– Чего надо, бабульки?
– Да вот, милок, пришел, понимаешь этот добрый молодец красоту наводить, а платить не хочет. Ты бы вразумил его вон той кувалдочкой по зубам.
– Это запросто. Старушек обижаешь, гад!!?
Удар кувалдой челюсти Ванюши не выдержали.
– Ну что, в расчете? – с надеждой спросил гном.
– Мда… я немножко с другой стороны подправить хотела, – почесала затылок Федосья, – но ничего, сойдет. В расчете.