Первый свидетель? В каждом деле есть первые свидетели. Как же, проверить захотелось. Ну и проверил. Себя теперь проверь. «Не там ищем». Но где же все-таки это «там» находится?
Этот вопрос не давал ему спать. Ворочался, выходил курить, смотрел в темное окно, думал. Но в голову лезло все не то. Подумал о книгах, которые читал Назаров. Надо их повнимательней полистать. Аквариум? Главная загвоздка. Почему он оказался разбитым? Стоял в стороне, на подоконнике. Назарова же зарезали в сенцах. Без борьбы, одним ударом ножа. Похоже, что убитый знал, кому открывает дверь. Этот икс был ему знаком. И ножа не нашли. Второпях, может, убийца кокнул аквариум. Да нет, не похоже. Керосин он лил на кровать не торопясь. Тоже какая-то ерунда. Почему именно на кровать? И зачем вообще этот пожар был нужен? Допустим, убийца – Комаров-старший. С какой стати ему дом жечь? Купил для сына, свадьбу играть собирался. Да вся психика старика дыбом встала бы. Жечь дом! Разве для того, чтобы скрыть следы убийства? Но в таком случае надо было и труп на кровать тащить. В первую очередь. А он что сделал? Аквариум разбил, керосин на кровать вылил, предварительно туда еще книжки с полки побросал. И времени на все – десять-пятнадцать минут. Кожохин – молодец. В первый же час на эту несуразицу обратил внимание. Но толку что? Нелепые действия убийцы так и не находили объяснения.
Шухов не однажды пытался поставить себя на место убийцы. Вот он подходит к дому. Стучится в дверь. Назаров окликает человека, убеждается, что это не посторонний, и открывает ему, не опасаясь, не ожидая беды. Убийца взмахивает рукой. Назаров падает. Убийца проходит мимо трупа, находит канистру с керосином. Впрочем, искать ее не нужно, она стоит тут же, в сенцах. Затем этот человек начинает совершать алогичные поступки: сваливает книги на кровать, обливает их керосином, поджигает, разбивает аквариум в соседней комнате и исчезает.
Над этой бессмыслицей они с Кожохиным думали не раз. И всегда попадали в тупик, из которого не находили выхода. Сначала они предположили, что расчет убийцы был простым и ясным. Он хотел пожаром скрыть следы преступления, услышал шум машины и удрал. Но идиотская организация поджога, разбитый аквариум сводили их предположения к нулю.
– Может, аффект? – говорил Кожохин.
– Исключается, – отрицал Шухов. – Даже заведомо сумасшедший этого не станет делать.
– Ну а если? – осторожно настаивал Кожохин.
– Мы бы тогда не ковырялись в этой абракадабре, как жуки в навозе, – парировал Шухов. – И вообще я терпеть не могу сослагательного наклонения. Если бы да кабы… Во всей этой бессмыслице должна быть и есть мысль. Я уверен: убийца знал, что делал. Мы же чего-то не додумываем. Не хватает у нас ума.