- А на колонке, - невозмутимо предложил хозяин. - Только подстели чего-нибудь.
Ефим занялся.
Шведа в первую очередь привлекла гитара, прислоненная к усилителю. Не бас-гитара - эта лежала на стуле - а обыкновенная шестиструнная электрогитара. Рядом на полу виднелась и примочка, сейчас отключенная.
- Это мы с приятелем днем репетируем, - пояснил хозяин. - Я вообще на басу в основном...
- Можно? - вежливо справился Швед, указывая на гитару.
- Да ради бога. Сейчас подключу.
Лайк тем временем позабыл о саксофоне и углубился в изучение клавиш.
- Вы все играете, что ли? - спросил хозяин, пытливо осматривая гостей.
На музыканта из пришлых больше всего походил Лайк, да и то лишь за счет длинных волос.
- Только некоторые, - ответил он за всех. - Собственно, я да Швед. Я Лайк.
- А я - Лас.
Поочередно тыкая в спутников Лайк представил всех:
- Швед, Игорь, Ираклий, Дима, Ефим, Арик.
Вникать в происхождение прозвища хозяина никто не стал - Лас, так Лас. Бывают и куда более странные прозвища.
Швед тем временем пощупал гитару, взял пару аккордов; потом ткнул носком ноги в педаль желтого "овердрайва" и заложил пару жестких риффов. Звучало.
- Ну, чего? - Лайк вопросительно глянул на Шведа. - "Порубежную"?
- Давай, - согласился тот.
Быстро выставив стиль и тембра, Лайк подогнал ритм и пошел накручивать кружева лихого клавишного вступления. Почти сразу подключился и Швед, а чуть позже - и Лас, поймав мелодию и рисунок. Получилось довольно лихо.
Арик сразу понял, что вечер начинает удаваться.
Так они и стояли в огромной полуотремонтированной квартире, пили водку, закусывали тем, что нашлось в холодильниках служебной дозоровской квартиры, пели, Лайк периодически выдавал клавишные или саксофонные импровизации; в промежутках между песнями и импровизациями - трепались. На самые разнообразные темы. Лас пожаловался, что по соседству почти не живет нормальных людей - недавно, вроде, проявился один парень на восьмом этаже, в гости тоже заходил, да и пропал сразу же в какую-то долгую командировку. Узнав, что сегодняшняя компания сама вроде как в командировке, Лас глубоко и печально вздохнул и предложил хоть сегодня оттянуться по полной.
Ну и оттянулись.
Уже когда иссякла выпивка и закуска, когда Ираклия стало откровенно клонить в сон, а Симонов давно уже спал на полу, рядом с колонками, когда Лайк намекнул, что пора бы и честь знать, Швед вдруг оставил гитару, подошел к клавишам и долго колдовал с ритмами. Потом, вроде, записал сэмпл. А вновь взяв в руки гитару, запустил незнакомую грустную мелодию. И запел.