— Они не приносят ничего хорошего народу, — продолжал отец. — Французы радуются тому, что восстановили свою непобедимую армию! Им нравится думать, что вся Европа под властью Наполеона!
— Ну да, он же делал королей и правителей из членов своей семьи, — добавила мать. — Причем независимо от их достоинств!
— Это, конечно, слабость, — согласился Дэвид. — Причем именно та, к которой склонно большинство людей. Но давайте смотреть в лицо фактам: реставрация Бурбонов была непопулярна, Людовик настроил против себя армию, назначив на высокие посты эмигрантов, которые совсем недавно дрались рука об руку с союзниками против Франции.
— Они дрались за восстановление монархии! — горячо вмешался отец.
— И против Франции! — заметил Дэвид. — Теперь Наполеон появился в качестве освободителя страны, и армия объединилась вокруг него!
— И теперь, — недовольная мать, — начнется сначала?
— Я слышал, — сказал Питер, — что он разжирел, а свои победы он зачастую одерживал благодаря своей физической форме.
— Он ведь эпилептик, правда? — спросила Клодина.
— Говорят, что в молодости у него бывали припадки, — ответил Дэвид, — но это не помешало ему стать одной из самых выдающихся личностей Европы. Что бы вы о нем ни думали, это следует признать!
— У нас найдется достойный соперник ему! — заявил отец. — услышать бы, что предпринимает наш герцог?
— Удачно, что он оказался на месте именно в этот момент! — добавил Дэвид.
— Да, — согласился отец. — Этот идиот Ливерпуль собирался послать его в Америку. Слава Богу, герцог отказался: возможно, он предвидел, что случится нечто подобное. Во всяком случае, он не пожелал надолго отлучаться из Англии, пока жив Наполеон, пусть даже в ссылке.
— И что теперь? — спросила Амарилис. Муж улыбнулся ей:
— Поживем — увидим.
Дальше события разворачивались так. Веллингтон принял на себя командование армией и в начале апреля отправился в Бельгию. Силы Наполеона росли с каждым днем. Он был объявлен освободителем Франции. Людовик бежал в Гент, и на улицах Парижа народ плясал от радости: к ним вернулся герой-завоеватель!
Каждый день мы просыпались с неприятным ожиданием. В прошлом Наполеон одержал так много побед, что стал легендой, а с легендами трудно бороться. Но у нас был могущественный герцог, и для нас он тоже был героем. Мы считали его таким же непобедимым, каким французы считали своего Наполеона.
Сейчас герцог находился во Фландрии, где должен был соединиться с войсками Блюхера и нашими прусскими союзниками. Напряжение росло.
— На этот раз, — говорили люди, — надо окончательно покончить со «стариной Бони».