На подъезде мне позвонил Плохиш.
— Ты говорил с Храповицким? — спросил он сразу, по своему обыкновению, не представляясь.
— Не успел, — ответил я кратко.
— А чего ты ждешь? — взвился Плохиш. — Пока меня в камеру закроют, что ли? Вопрос решать надо! Мусора теперь этого Синего на меня повесят. Мне нужно либо сваливать, либо к какому-то берегу прибиваться!
Я отключил телефон. Признаюсь, меня мало волновала острая необходимость Плохиша прибиваться к какому-то берегу. Но движимый чувством долга, я все-таки рассказал Храповицкому о его готовности устранить Виктора. Храповицкий слушал, не поворачивая головы и ни разу не посмотрев в мою сторону. Угадать его реакцию я не мог.
Я подождал, но поскольку отвечать он явно не собирался, спросил:
— Так мне что-нибудь говорить Плохишу?
— Скажи, что не успел мне доложить.
Больше он не прибавил ничего.
Встречу Храповицкий назначил в нашей загородной гостинице, оставшейся еще со времен Громобоева. Это было маленькое одноэтажное здание, расположенное в лесу, минутах в двадцати езды от центра. Летом здесь жили наши сотрудники, но в это время года она пустовала.
Нас встретила пожилая администраторша и проводила в столовую с простой деревянной мебелью. Все уже были в сборе и ждали нас за общим большим столом, на котором стояло вино, фрукты и легкая закуска.
Вася, понимая торжественность момента, был непривычно трезв. Пономарь, который выглядел очень взвинченно, зачем-то привез с собой Плохиша. Плохиш нервничал, ерзал и беспрерывно грыз орехи. Виктор сидел один, во главе стола, небрежно развалясь. Он выглядел скучающим, как будто не понимал, зачем его оторвали от важных занятий и притащили сюда.
Рядом с Васей сидел Павел Сырцов, которого на моей памяти никогда не вызывали на внутренние совещания, если они не касались сугубо финансовых вопросов. Очевидно, его пригласил Храповицкий, имея какой-то свой план. Сырцов явно чувствовал себя не в своей тарелке, часто пил минеральную воду мелкими глотками и теребил галстук.
Его присутствие, непонятное для всех окружающих, еще больше сгущало атмосферу ожидания, добавляя ей нервозности.
— Прошу прощения за наше опоздание, — сухо проговорил Храповицкий, входя. — Нас срочно вызвал губернатор.
Очевидно, упоминанием губернатора он хотел придать особую значимость нашей задержке. Это произвело впечатление на всех, кроме Виктора, который громко хмыкнул и покачал головой, как будто не поверил Храповицкому.
Мы сели с Храповицким рядом, он налил себе немного красного вина и пригубил.
— Мы собрались сегодня в довольно необычном составе, — начал он ровным голосом. Он по очереди посмотрел на всех, чуть задержавшись взглядом на Викторе. — Вопросы, которые мне хотелось бы обсудить, затрагивают всех присутствующих. — Он оглянулся на перепуганного Сырцова и добавил: — В той или иной степени. И я хочу получить на них ясные ответы.