— Тебя тут знают, — заметила Наташа насмешливо. Услужливость персонала не произвела на нее впечатления.
Попасть с банкета на банкет — довольно глупо. Но уезжать мне показалось не умнее.
Два зала соединялись между собой аркой. Метрдотель проводил нас в тот, что поменьше, с позолоченным фонтаном посередине. Мы здесь были одни. Зато в большом зале бушевало веселье. Там сидело человек сорок, в основном молодежь не старше тридцати лет.
Банкет, видимо, продолжался не первый час. Девушки со стершейся губной помадой и потерявшими первоначальную привлекательность прическами визжали и громко хохотали. Раскрасневшиеся молодые люди уже сняли пиджаки и наперебой старались друг друга перекричать. Кто-то неуклюже бегал по залу. Отделившаяся группа в углу пыталась петь нестройными голосами.
— Кто гуляет? — спросил я у метрдотеля.
— «Золотая нива». Инвестиционный фонд. Слышали про такой? Солидная организация.
Я слышал. «Золотая нива» была одной из тех однодневок по обиранию граждан, что, как грибы, произрастали в провинции после скандальных крахов в Москве знаменитых финансовых пирамид. Хотя местные мошенники работали совсем топорно: фирмы регистрировались на беспаспортных бомжей или давно почивших граждан, а расписки в получении денег писались от руки, — народ по-прежнему выстраивался в очередь, чтобы под обещанные триста процентов годовых отдать туда свои накопления.
— Чем ты занимаешься? — спросил я, когда мы сели за столик и она заказала мартини, а я — минеральной воды.
— Да, в сущности, ничем, — пожала она плечами и своей узкой рукой откинула непослушные волосы. — Просто живу. Ну, еще учусь. В институте культуры, на режиссерском отделении.
Институт культуры был кладбищем местных творческих амбиций. Я промолчал, но, наверное, что-то отразилось на моем лице.
— Ты хочешь сказать, что там учатся одни бездарности? — улыбнулась она. Я хотел притворно возразить, но она не дала. — Это правильно. Но в семнадцать лет я же не думала, что я бездарность. Мне хотелось заниматься чем-то творческим. Может быть, потому, что ни к чему другому я не способна. А года через три, когда я уже все поняла, было просто жалко бросать. Ведь надо же где-нибудь учиться. Кстати, а где ты сам учился?
Ответить я не успел. Веселье в соседнем зале достигло апогея и перешло в новую фазу. Кто-то принес из машины магнитофонные кассеты и на полную громкость включил стоявший у стены музыкальный центр с мощными динамиками. Музыка загрохотала так, что, казалось, потрескаются стены. Сотрудники «Золотой нивы» пустились танцевать.