— Чарли Деккер! — взвизгнула она, и широко раскинула руки, похожие на огромные хлебные батоны, надвигаясь на меня. Она казалась мне воплощенным кошмаром, всеми монстрами из фильмов ужасов в одном лице. Но самое скверное было не это, а то, что все — абсолютно все — в комнате обернулись ко мне. Миссис Гренджер наградила меня влажным поцелуем в щеку и воскликнула: — Ах, как ты прелестно выглядишь!
Почему-то мне показалось, что сейчас она добавит: «Гладенький, как собачье дерьмо!», и я вздрогнул.
Не буду утомлять вас подробным пересказом того, что творилось на протяжении следующих трех часов. Это и так можно себе хорошо представить. Периодически рядом со мной раздавался гаденький голос Дикки: «Ах, как ты прелестно выглядишь!», а еще пара ребят поинтересовалась, кто, собственно, умер.
Единственный человек, не оставивший меня в этой ситуации, был Джо. Но и его присутствие слегка раздражало меня. Я слышал, как он советовал народу оставить меня в покое, и это было неприятно. Я находился в положении деревенского дурачка.
И только Кэрол, одна из всех, вовсе не уделила мне внимания. Просто не заметила. Я не знал, что буду делать, если она подойдет и пригласит меня на танец, и сильно переживал по этому поводу. А когда она не подошла, это затронуло меня еще сильнее. Нет, я вовсе не хотел сейчас танцевать, но такое пренебрежение ранило самолюбие.
Я стоял, всеми покинутый, когда играла пластинка Битлз. И когда Бобби Шерман пел в своей великолепной раскованной манере. Вечеринка была в самом разгаре, а я был лишним на этом празднике. Чем-то вроде мебели. Мне казалось, что это будет продолжаться вечно. За окном будут идти дни и годы, постареют и умрут родители, обратятся в руины дома, а я так и буду стоять здесь у стенки, как идиот. И когда остановится время, и архангел Гавриил пролетит над нами со своей трубой, здесь все так и будет, как сейчас: я с кислой миной в стороне, танцующие и смеющиеся одноклассники, громкая музыка и большой торт с надписью из мороженого «С днем рожденья, Кэрол!» на столе. Кто-то предложил сыграть в «бутылочку». Миссис Гренджер издавала похабное кудахтанье, обозначавшее у нее, видимо, смех: «Ах, нет, дети! Нет!»
Кэрол предложила выйти во двор и поиграть там. Все высыпали наружу. На секунду я оказался рядом с Кэрол, но она даже не посмотрела в мою сторону. Я медленно вышел на крыльцо. Слышались звонкие голоса и смех, иногда кто-нибудь из ребят пробегал мимо. Рядом со мной на крыльце стоял Джо и наблюдал за происходящим, облокотившись о перила.
— Зря она так, — задумчиво произнес он.