Маленький смерч, крутясь, двигался в ее сторону. Он швырнул ей в глаза пригоршню пыли.
Держа руки ладонями вверх, Сара осторожно приблизилась к фургончику. Она надеялась, что ее расчет окажется верным. Хотя вполне могло статься, что ее друзья давно уехали и место действительно заброшено.
Или тут поселились менее доброжелательные люди.
— Энрике! Ты здесь? — спросила она, и ее голос прозвучал неестественно громко, усиленный огромным пустым пространством.
Сара услышала у себя за спиной звук взводимого курка и резко обернулась, выхватывая кольт сорок пятого калибра. Она проделала это так стремительно, что на две секунды опередила Терминатора, который выскочил из микроавтобуса и тоже выхватил пистолет.
Они оба держали на мушке человека, внезапно показавшегося из-за вертолета. Это оказался гватемалец лет сорока пяти, на вид крепкий, с обветренным лицом и густыми усами. Он был в ковбойских сапогах и жилете, из которого выглядывала голая, почти совсем безволосая грудь. Мужчина, держа в руках автомат Калашникова, целился Саре в лоб.
Он нахмурился и еле слышно произнес:
— А ты ловкая, Коннор.
Терминатор поднес палец к курку, но Джон дотронулся до его руки и покачал головой. Киборг замер, выжидательно глядя перед собой. Он обучался.
Свирепое лицо Энрике Сальседы расплылось в улыбке. Он бросил оружие и, подойдя к Саре, крепко ее обнял.
Когда он отступил на шаг назад и поглядел ей в лицо, Сара тоже улыбалась.
Сальседа говорил по-испански очень быстро, коверкая слова, но Сара его понимала.
— Рад тебя видеть, Коннор. Я знал, что рано или поздно ты сюда вернешься.
Он помахал Джону и перешел на ломаный английский:
— Oye [послушай (исп.)], Большой Джон! Que pasa? [что происходит? (исп.)] Кто твой такая большая приятель?
Джон ответил на прекрасном испанском языке:
— Это хороший человек, Энрике. Он… м-м… это мой дядя Боб.
Затем повернулся к Терминатору и сказал по-английски:
— Дядя Боб, это Энрике.
Терминатор изобразил на лице улыбку. Она была еще далека от совершенства. Сальседа прищурился и поглядел на него. Потом перевел взгляд на Сару.
— Гм… Значит, дядя Боб? О'кей.
Он крикнул, обращаясь к одному из фургончиков:
— Эй, Иоланда! Вылезай, у нас гости. И принеси-ка этой проклятой текилы!
Из фургончика вылез худой юноша-гватемалец по имени Франке, лет восемнадцати, не больше, тоже с автоматом. Затем показалась толстая и морщинистая, но по-прежнему жизнерадостная жена Сальседы Иоланда. За ней шли гуськом, как утята, трое младших детей: Хуанита, хорошенькая двенадцатилетняя девочка, улыбающийся восьмилетний Джимми и Пако, двухлетний малыш. Иоланда помахала Джимми и что-то приветственно закричала по-испански.