— Что на самом деле не так, — огрызнулся Карлсен.
— Ой ли?
— Я не знаю, что она имела в виду.
— То, что если существо контактирует с вашим умом, то вы тоже находитесь в контакте с ним.
— Как? — выпалил Фаллада.
— Вы когда-нибудь бывали под гипнозом? — спросил Гейерстам у Карлсена.
— Вот! — Фаллада щелкнул пальцами. — Вот что стоит попробовать.
Карлсен покачал головой.
— Даете согласие? — спросил Гейерстам.
— Я думаю… хуже не будет.
— Вам эта идея не нравится?
— Да нет, просто… — пробормотал Карлсен извиняющимся тоном. — Просто получится, что мой ум мне уже не принадлежит?
— Понимаю. Но об этом не стоит волноваться. Вы все время будете в сознании.
— Такое разве возможно? — удивился Карлсен.
— Безусловно. Мне предпочтительно, чтобы мои подопытные были в полном сознании.
— Это совершенно безопасно, — подтвердил Фаллада. — Я сам был под гипнозом более десятка раз. В студенчестве у нас это шло за игру.
— Хорошо, — кивнул Карлсен. — Когда?
— Да прямо сейчас!
— Я могу заснуть, — признался Карлсен. — Устал здорово.
— Это не играет роли. — Гейерстам потянул шнур, задергивая шторы. На столе он включил лампу.
— Мне уйти? — предупредительно спросил Фаллада.
— Ни к чему, если только сам капитан Карлсен не пожелает.
Он достал из шкафа металлическую стойку, на загнутой верхушке которой имелся крючок. К нему Гейерстам приладил шнурок с хромированным шариком на конце. Шарик тихонько вращался в свете настольной лампы.
Карлсен, неотрывно глядя на стойку, сказал:
— Я не возражаю.
Гейерстам повернул лампу так, чтобы лицо Карлсена было в тени.
— Назначение шарика — утомить ваше зрение. Глядите на него, пока не устанут глаза, затем закройте их. Надо, чтобы вы, сидя на стуле, полностью расслабились. Загипнотизировать я вас могу лишь с вашей помощью. Важно, чтобы вы чувствовали себя уютно и свободно.
Он начал раскачивать маятник, говоря спокойно и размеренно. Карлсен, вольготно расположившись в кожаном кресле, расслабился. За шариком смутно маячило лицо сидящего на диванчике Фаллады, отсветы огня в камине отражались в стеклах очков.
— Правильно, — доносился размеренный голос Гейерстама, — сядьте поудобней и слушайте внимательно, что я говорю. Теперь вы не думаете ни о чем. Ваши глаза устали. Веки отяжелели. Вам хочется их сомкнуть…,
И вправду, свет нестерпимо резал глаза. Карлсен прикрыл их, ощущая теплую темноту. Голос Гейерстама твердил:
— Тело кажется тяжелым и расслабленным. Вы чувствуете, что буквально утопаете в кресле. Дыхание глубокое и ровное…
Карлсен проникся теплым, уютным чувством доверительности, как когда-то в детстве, когда дали наркоз перед несложной операцией. Он не сознавал ничего, кроме своего дыхания и голоса Гейерстама. Вот голос стих. Олоф почувствовал, как Гейерстам поднимает ему правую руку, затем роняет ее. Странное ощущение, подобное пробуждению от очень глубокого сна, когда лежишь в теплой удобной постели, не желая двигаться. Течение времени утратило смысл. Он был рад плыть в этом состоянии отрешенного блаженства и дни, и недели.