— Слигги, — указал, посмотрев вслед, Крайски. — Во всем Джиреше нет олухов тупее. — Наряду с речью он использовал телепатию, так что слышимость, несмотря на шум воды, была превосходная.
— Они действительно такие легкие?
— Нет, что ты. Просто владеют тайной антигравитации.
— А почему так всполошились?
— Приняли нас за гребиров.
Приблизившись за разговором, они вступили в клубы водяной взвеси — Карлсен невольно закашлялся. Однако от взвеси веяло такой бодростью, что он зашел за струи водопада. Зашел, и тут же, ойкнув, отскочил: шарахнуло как током. Да еще и, запнувшись, сел нараскоряку — Крайски согнулся со смеху.
— Что еще за…? — возмутился Карлсен.
— Извини, извини, забыл предупредить. Вода несет разновидность ксилл— энергии. Привыкать надо постепенно.
— Да ну ее! — сердито отмахнулся Карлсен, все еще не в силах очухаться.
— Нет, надо. Мы затем сюда и шли.
Несмотря на начальный шок, энергия внутри уже так и бурлила. Теперь понятно было и то, что произошло. Водопад содержал ту же энергию, что и фискрид в Дантигерне, однако от падения с высоты стегал не хуже тока.
— Надо медленнее, — пояснил Крайски, осторожно входя в клубы взвеси.
— А зачем?
— Увидишь. Ух-х! — выдохнул он сквозь сжатые зубы.
Осторожно тронувшись следом, Карлсен понял, почему. Взвесь, и та подобна была снопу прожигающих тело искр (так вот оно, наверное, на электрическом стуле). Но Крайски, похоже, думал эту пытку выдержать, потому Карлсен подавил в себе желание отступить. Несколько минут, и ощущение такое, будто тебя свежуют заживо, стекольной пылью присыпая сыреющее мясо. Похоже чем-то на стояние в ледяной воде, только там промозглость в костях, а здесь в тканях.
Еще через пять минут боль невообразимо переплавилась в чудесное упоение, и он с готовностью шагнул за Крайски под хлещущие сверху струи. Снова зажгло, да так, что с трудом выстоял. Но уже через несколько минут тело буквально лучилось жизненностью. И восторг такой, что Карлсен, вскинув лицо, расставил руки, подставляя воде плечи и грудь. Было бы брюхо, как у слигга, так и сунул бы его под шумные струи, чтоб звенело как о барабан!
Крайски похлопал его по плечу: дескать, пора. Выйдя из искристой взвеси, Карлсен ощутил странную легкость — из-за того, наверное, что перестал бить напор воды. Так ведь нет: где-то в солнечном сплетении, взбухая, тело повлек вверх поток энергии. То же самое, что при прыжке, только задействованы не мускулы ног, а порыв воли.
— Смотри-ка, парю! — воскликнул Карлсен, хохоча от удивления. Опустился на землю. В последний раз он летал настолько давно, что ощущение почти уже забылось. Понятно теперь, почему слигги стояли под струями. Карлсен снова сплотил волю и, взмыв на десяток футов вверх, об— ратно возвратился плавно, как воздушный пузырь.