– Все, что касается Алевтины... – попыталась было заступиться за подругу Ирина Генриховна, однако Голованов остановил ее движением руки:
– Это еще не все. Главное, пожалуй, то, что нам придется начинать практически с нуля, тогда как муровские опера и следователь прибыли на свежачка. Тут тебе и место преступления с незатоптанными следами, и кровь, и оба трупа, и ружье, и ствол, а мы... В роли бедных родственников? Ни актов экспертизы, ни протокола осмотра места происшествия... к тому же и мастерская опечатана. И получается как в той сказке: пойди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что.
Ирина Генриховна вскинулась было опять, однако Голованов вновь остановил ее движением руки:
– Мы, конечно, возьмемся за работу, но согласитесь, что накопать что-либо серьезное в подобной ситуации практически невозможно. К тому же это противодействие явно заинтересованной прокуратуры...
И он покосился на Агеева, как бы ожидая подтверждения своих слов. Агеев согласно кивнул.
– Так вы позволите, в конце концов, и мне слово сказать? – не выдержала Ирина Генриховна.
– Для того мы здесь и собрались, – хмыкнул немногословный Макс. – Излагайте!
– Спасибо, дорогой, – оценила его юмор Ирина Генриховна, пытаясь сразу же взять быка за рога. – Во-первых, что касается слов Алевтины относительно раскаявшегося Толчева. Я довольно хорошо знала Юру, и было бы странно, если бы он не раскаялся в том, что бросил ради этой сучки своих детей, не говоря уж о жене, которую действительно любил.
– Любить-то любил, а сам... – хмыкнул было Агеев, однако Ирина Генриховна остановила его красноречивый всплеск властным движением руки:
– Дискуссия потом, а сейчас ответы на поставленные вопросы. – Заметила, как по лицу Голованова скользнула легкая улыбка, и уже чуть тише сказала: – Это что касается сомнений Толчевой в том, что Юра мог стрелять в Марию, которая уже не была для него тетрадью с чистыми страницами, как не мог и покончить с собой. И главная наша задача – распутать именно этот узел. Теперь дальше.
Она облизнула язычком пересыхающие от волнения губы, наполнила бокал минералкой.
– Теперь дальше. По просьбе Алевтины следователь передал ей ключ от мастерской Толчева, чтобы она могла взять оттуда кое-что из вещей мужа. Все вещи Марии, которые посчитали нужным взять ее родители, также переданы им. Так что мы сможем в любое время провести повторный осмотр места происшествия.
Она отпила пару глотков исходящей пузырьками воды, поставила бокал на стол.
– Это во-вторых. Теперь в-третьих. Яковлев пообещал, что все наработки по этому делу переданы нам под мою личную ответственность. Естественно, для того чтобы мы не топтались на месте, начиная с нуля, чего более всего опасается наш дорогой Всеволод Михайлович.