И все-таки Ирина Генриховна не удержалась, чтобы не съязвить, видимо, продолжала давить вчерашняя обида.
– Удивлен и думаешь, что любовник? В сорок-то лет?
– Ирина!..
По его лицу и мешочкам под глазами можно было догадаться, что и для него прошедшая ночь была не самой лучшей. А если прибавить к этому и незажившую рану, которая заставляла его порой кривиться от боли...
И она не выдержала, сдалась:
– Ладно, прости. Ты помнишь, я тебе рассказывала про Бешметова? Ну-у соседа Юры Толчева, пенсионера, который живет над его мастерской?
– Припоминаю что-то.
– Так вот, его тоже убили.
Она произнесла слово «тоже» и сама бы не смогла объяснить, с чего бы вдруг оно сорвалось с ее языка.
Турецкий молча смотрел на жену, и непонятно было, что за мысли роятся в этот момент в голове помощника Генерального прокурора России.
Наконец он разжал плотно сжатые губы:
– В этом не может быть ошибки?
Она отрицательно качнула головой:
– Нет. Только что звонил Владимир Михайлович... Яковлев, спрашивал, интересно ли мне это убийство.
Турецкий бросил на жену вопросительный взгляд и неожиданно сморщился, словно яблоко недозревшее съел.
– Выходит, это убийство он связывает...
Ирина Генриховна удивленно смотрела на мужа. Чтобы ее Турецкий наступил на горло собственного «я» – уже давненько не случалось ничего подобного.
– Может быть, съездим вместе? – осторожно, чтобы только не спугнуть мужа, попросила Ирина Генриховна. – Да и Яковлев, думаю, не будет против.
Турецкий вздохнул, но только руками развел на это:
– Не могу.
– Почему?
– Да как тебе сказать? – пожал он плечами. – Если это убийство действительно каким-то образом связано с гибелью Толчева... – Ирина Генриховна не могла не отреагировать на слово «гибель», хотя до этого момента Турецкий даже слушать не мог о том, что Толчева мог кто-то убить. – В общем, мое появление там вызовет не совсем адекватную реакцию со стороны все той же межрайонной прокуратуры.
– Давление на низовые структуры? – вымученно усмехнулась Ирина Генриховна.
– Вот именно что давление, – хмуро подтвердил Турецкий. – И если принять во внимание вездесущего и везде снующего отца убитой, я имею в виду Дзюбу, то... – Он замолчал и все так же хмуро добавил: – В общем и целом, вони будет немало. Как, впрочем, и разборок полетов.
Он замолчал и так же хмуро добавил:
– Кстати, и тебе самой советую не светиться на Каретном в качестве сотрудницы «Глории». Боком может выйти.
Ирина Генриховна удивленно смотрела на мужа. Половину из того, что он только что сказал, она с ним не обсуждала. А это значит...