– Ты что, и вправду улетаешь? Ты хоть представляешь, где находится этот самый Барнаул? А вдруг тебя сожрет медведь?
– Я тебе позвоню, когда вернусь, – ласково сказала я.
– Постой, я, собственно, вот чего звоню. Этот Стешенко мне звонил. Требует, чтобы ты немедленно его набрала. Или он за себя не отвечает.
– Чего ему нужно?
– Он спросил, где ты. Я ответила, что ты уехала собираться. Он начал страшно материться и требовать, чтобы ты перезвонила.
– Хорошо, – не стала я сопротивляться. Мало ли чего он забыл мне сказать? Может, хочет напомнить, чтобы я взяла с собой, скажем, резиновые сапоги. До ближайшего рейса в Барнаул оставалось еще четырнадцать часов, так что я могла позвонить кому угодно.
– Алло, Юля? Это ты?
– Ага, – кивнула я.
– И что, ты не передумала? Это же форменное безумие! – затянул свою нудную песню Стешенко.
– Самолет в половине второго ночи, Паша. Еще вопросы? – ответила я, всем своим видом демонстрируя недовольство.
– Все ясно, – расстроился Паша. – Значит, так. Слушай меня. В Барнауле, пожалуйста, никуда не уходи из аэропорта. Там есть справочная стойка, так что стой около нее и держи свой телефон включенным.
– Зачем? – поинтересовалась я. Опять этот гад что-то задумал?
– Затем! – рявкнул он. – Я тоже вылетаю, но только из Питера. И буду на три часа позже тебя. И только попробуй сунуться без меня в тайгу – убью.
– Ты едешь со мной? – не поверила я своим ушам. Да, определенно, чудеса возможны! Если уж Стешенко отринул свои убеждения, что все бабы – сучки, а я среди них – наипервейшая, то, значит, действительно, лед тронулся, господа!
В Барнауле я реально ощутила, что жизнь действительно не кончается за пределами Московской области. Для меня ведь весь мир сводился к мелькающим заголовкам новостей. Война в Ираке – значит, где-то есть Ирак. Землетрясение в Калифорнии – видимо, и США тоже существуют.
Я же всю жизнь просидела в Москве. В крайнем случае на даче! И ничего другого не видела.
Но вот случилось невероятное – я оказалась в Барнауле, стою на залитой солнцем земле, пялясь на рекламные щиты в ожидании самолета из Питера. Оказывается, Сибирь – это не плод человеческой фантазии! Большая железная машина с огромными крыльями и невозможным грохотом двигателей перенесла меня за три с половиной тысячи километров и выплюнула, растерянную и усталую, в барнаульском аэропорту. И хотя из Москвы я вылетала глубокой ночью, здесь уже вовсю раскочегарился день. Бессонная ночь и разница во времени, хоть и небольшая, давали о себе знать. Если бы меня сейчас спросили, так ли уж я решительно настроена забраться в глубь незнакомой мне дикой тайги, чтобы найти мужчину, которого видела всего три раза в жизни, я не была бы уже столь категорична. Впрочем, скорее всего, я все же пошла бы вперед. Ибо стоило мне только на секунду закрыть глаза и вспомнить, что между нами было, как я моментально испытывала необычайный прилив сил.