– Что, предпочтешь остаться в городе? Без меня? – выразительно посмотрел мне в глаза Рубин. Его губы сжались в нитку, но во взгляде читался испуг. Вдруг в его жизни уже бывали женщины, которые сделали именно такой выбор? Наверняка. И что, я тоже убегу обратно, в сытую жизнь? Еще вчера ночью я точно знала, что без Рубина я жить не могу.
Я задумалась. А что такого хорошего там, в городе? Да, под боком есть садик со спящими в семь утра сторожами. Есть зарплата в белом конверте и баня по пятницам с Ольгой. Но кто запретит мне в любой момент времени вернуться к этому, если что-то не сложится? Никто. Москва будет стоять на месте. И Ольга, я уверена, все поймет. А вот другого такого Рубина может и не оказаться. Никогда.
– Я не могу без тебя, – честно ответила я.
Рубин вздохнул и притянул меня к себе. Но, видимо, он понял примерный ход моих мыслей, потому что добавил:
– В крайнем случае всегда сможешь сбежать.
– Я не сбегу, – серьезно ответила я.
Потом, в тишине нашего охотничьего домика, мы сделали все, чтобы понять, что сбежать друг от друга не удастся. И что как бы ни было сложно, какое бы количество проблем ни повлекло за собой наше решение, мы не сможем обойтись без поцелуев, без тепла друг друга. Без долгих разговоров о далеких краях, которые он видел и которые обещал показать мне.
В воскресенье мы поехали в Москву. Удивительно, как быстро и как бесповоротно может измениться жизнь. Еще два дня назад я думала, что еду за простым приключением, за возможностью ненадолго почувствовать себя любимой женщиной. И вот я возвращалась в той же самой электричке Его Женщиной. Алексей помог мне собрать вещи. Он отдавал своим коллегам какие-то короткие распоряжения относительно будущих мероприятий, употребляя выражения «я позвоню, когда привезу Юлю» или «мне надо решить вопрос с Юлиным переездом». Его друзья с интересом рассматривали меня, пытаясь понять, кто я и чего можно от меня ожидать. Особенно Стешенко. Когда мы доехали до станции, он отозвал меня в сторону, сказав, что нам надо поговорить. Я заволновалась.
– О чем? Паш, нам не о чем говорить, – попыталась откосить я. Не хватало мне еще каких-то промываний мозга. Хватит с меня и Ольги. Но Стешенко откашлялся и начал. Не смог промолчать. Я всегда знала, что молчание золото. Н-да, если б еще и мои школьные преподаватели это знали, мне не пришлось бы с таким трудом учиться публично говорить. В общем, Стешенко не смолчал. А жаль.
– Юля, послушай. Это, конечно, не мое дело, но пообещай мне одну вещь.
– Какую?
– Не поступи как-нибудь по-свински, ладно? – он чувствовал себя явно не в своей тарелке.