— Капитан Пат Рид. Имею честь передать господину советскому коммодору сообщение из Вашингтона.
Слепнев прочитал:
„Государственный департамент сообщает, что Государственный департамент охотно соглашается, чтобы коммодор Слепнев и механик советского аэроплана сопровождали тела погибших до Фэрбенкса“.
— Это все, что вы имели сообщить мне? — спросил Слепнев.
— Вот карта Аляски. Возьмите ее. Мне она не пригодится. Я должен был сопровождать вас, но моя машина разбита, и я полечу назад пассажиром.
Эти слова он произнес с горечью. Ему нелегко было пережить неудачную посадку и гибель своего самолета.
Пат Рид достал из фюзеляжа национальные американские флаги и помог матросам обернуть ими тела погибших. С „Гамильтона“ сняли штурвал…
4 марта 1930 года. Взлетает самолет Слепнева, взявший на борт тела Эйельсона и Борланда. Его сопровождает самолет Гильома, в задней кабине которого находится Пат Рид. Следом летит Ионг с Кроссеном.
Самолеты сделали прощальный круг над местом гибели Эйельсона. Отныне эта точка на картах будет обозначаться как Коса двух пилотов.
Постаревший, осунувшийся, смотрит вслед улетающим самолетам Свенсон с борта своей шхуны „Нанук“. И одиноко рыдает в своей каюте Сигрид.
Полет сквозь туманы, клубящиеся над Беринговым проливом, над безжизненными белыми равнинами Аляски…
Посадка в Тейлоре. Она входит в программу полета над американской территорией…
Мэр Тейлора Варрен устраивает прием в честь советских гостей. Он провозглашает тост. В бокалах вода с кусочками льда.
— Первым, кто пересек Берингов пролив, был русский моряк Витус Беринг, — говорит Варрен. — Вы, мистер Слепнев и мистер Фарих, после Беринга вновь открываете Аляску. Вы, русские, я знаю, известны не только своим мужеством, но и отзывчивостью. И мне очень приятно принимать у себя русских людей. Позвольте вам вручить ключи от мэрии. Это знак того, что отныне вы не только гости, но и хозяева Тейлора.
6 марта самолет Слепнева приземляется в Фэрбенксе. Толпа журналистов окружает Слепнева и Фариха. Переводчик подводит Слепнева к встречающим.
— Господин коммодор, обстоятельства оказали мне печальную честь представить вам родственников погибших. Господин коммодор Слепнев… Жена Борланда… Отец Эйельсона…
Никто не скрывает горя. Слепнев взволнован. Он говорит:
— Личного горя не могут заглушить официальные речи и соболезнования… Я как собрат погибших летчиков знаю, что самую тяжелую утрату понесли вы жена и отец, и слова мало тут чем помогут. Помните только всегда, что ваш муж и ваш сын погибли, борясь до последней минуты со стихией. Разрешите вручить вам этот штурвал, как напоминание о том, что по героям не плачут. Мне, рядовому пилоту, поручено выполнить это задание, и я могу только скорбеть, что привез вам не живых мужа и сына, а только их тела.