– Эй! Ты слушаешь?
– Да-да. У меня просто голова кружится из-за слабости. Извини. Так чего ты хотел?
– Я говорю, чего ты умеешь-то? Я бы тебя к делу приставил, чтобы ты тут солому не просиживал.
– Я не могу участвовать в твоих представлениях. – Вампир ткнул пальцем в свои повязки. С чистой тканью у лицедеев было напряженно, и бинты были покрыты пятнами старой крови и следами присутствия мух. – Рискую упасть в середине акта. Разве что тебе там раненого требуется изобразить.
Лицедей пожевал губами:
– Раненого? У меня нет таких ролей. Но ты вполне мог бы заняться починкой нашего инвентаря и костюмов. Руки-то у тебя вроде более-менее в порядке, это только на ногах ты не держишься.
– Я похож на белошвейку? Ты представляешь, во что превратятся твои наряды?
– Ничего, постараешься. Будешь плохо стараться, перестану кормить.
Через час Алита притащила ему ворох ткани и исчезла – участвовать в выступлении. Повозки стояли прямо позади наспех возведенного помоста, и в многочисленные дыры Л'эрт мог видеть актеров.
Представление было обыденным. Юные влюбленные, которых грозят разлучить нелепые случайности и коварные враги. То ли актеры еще не пришли в себя с дороги, то ли в принципе не умели играть лучше – вампира представление совершенно не впечатлило. Кажется, аудитория по большей части была согласна с его мнением – хлопки по окончании спектакля были жиденькие, на помост летели в основном монеты самого мелкого достоинства.
Почти без перерыва актеры начали вторую пьесу. Л'эрт попытался сосредоточиться на своем «рукоделии». Небольшая проблема состояла в том, что за почти восемь столетий сознательной жизни вампиру как-то не приходилось брать в руки иголку. Какое-то время он честно старался делать все аккуратно, но в конце концов махнул рукой и отложил тряпичную кучу в сторону: после его починки одежда выглядела еще хуже, чем до нее.
Когда глава труппы зашел забрать результаты его работы, Л'эрт развлекался прицельным метанием щенок в дыры, испещрявшие старый брезент повозки. Рассмотрев, что он натворил с костюмами, Лео побагровел:
– Ты что, не понял, что я тебе сказал? Не получишь больше никакой еды!
Л'эрт лениво подбросил сразу несколько щепочек, заставив их описать в воздухе восьмерку, и снова поймал их.
– Значит, буду поститься. Говорят, полезно. К богам близость чувствуешь.
Лео нахмурился. Он привык, чтобы его слушались – и самую малость боялись. Этот раненый, который сам не мог пройти и трех шагов, чтобы не упасть, вел себя слишком вызывающе. Может, действительно стоит выбросить его в ближайшую канаву, раз уж пользы от него абсолютно никакой? Мужчина задумчиво наблюдал, как Л'эрт снова подбросил кучу щепок. Руки вампира перемещались с недоступной человеку скоростью. В голову лицедея пришла еще одна мысль.