- А почему ему нравились таксисты? спросил Сайрил.
- Большое красное колесо - это la grande roue de Ferris(33), американского инженера. На нем катаешься, сидя на сиденье, оно везет тебя наверх и на другую сторону, потом вниз, так что все кишки у тебя переворачиваются вверх тормашками и наперекосяк. Три плаката: тот, что слева, - слово, заканчивающееся на АЛ, и Пенни еще не обнаружила, что это за слово, АСТРА - это компания, которая строила аэропланы, а потом ДЕЛОНЭ: так подписывался и Робер, и Соня(34), поскольку она иллюстрировала книжку Блэза Сандрара(35), у которого была одна рука и который написал стихотворение о Нью-Йорке. Он повсюду путешествовал, и в Сибири, и в Панаме, и ловил для зоопарков макак и попугаев. И вот - футболисты.
Пенни сейчас прописывает их штаны и футболки, носки и бутсы, их эволюцию дизайна. Все на этой картине только-только родилось на свет.
11
Марк поскребся в дверь к Уолту на заре, просвистев три ноты.
- Марк? прошептал Уолт, приоткрыв один глаз. Что такое?
- Купанье перед завтраком, Тигр. Джинсы, тенниски и свитер - больше ничего с собой не нужно. Даю тебе три минуты.
- Святый боже!
- Одна.
- Ты не шутишь?
- Две.
Голый Уолт на цыпочках выскочил наружу, одной рукой схватив со стула джинсы, другой - подобрав с пола носки и тенниски. Марк отправил его обратно за свитером - комод, нижний ящик.
- Пенни спит, прошептал Марк. В самом низу.
- Би - тоже, аж слюни пускает. Мне надо пописать.
- В спортзале, пять минут.
- Мне еще трусы надо. А майку?
- Перебьешься. Тапки внизу наденешь.
На бульваре, застегивая ширинку, оглаживая себя по лицу рукой, Уолт вприпрыжку несся следом за Марком, то и дело сбиваясь с шага, чтобы не отставать.
Club Sportif Hermes(36). На тонкой золотой цепочке у Марка на шее висел ключ от него. Устланный ковром вестибюль, стены молочного стекла. Яркие лампы по коридору, длинный бассейн с ясной зеленой водой, холодной на запах. Из-за ряда шкафчиков донеслось "bonjour"(37), а следом появился высокий смуглый, как желудь, парнишка с отливающими медью волосами, в одной спортивной фуфайке цвета овсянки.
- Рановато сегодня, зевнул он.
- Писсуары вон там, показал Марк Уолту, который уже начинал пританцовывать.
Генерала мы опередили, я гляжу.
- И меня чуть не определи. Когда у тебя две девчонки, одна рано или поздно про вторую узнает, что скажете? Как в кино.
- Две девчонки! сказал Уолт. Здрасьте, я Уолт.
- Жан-Люк, улыбнулся служитель. В такую рань меня не может волновать, что пятнадцати тебе явно еще нет.
- Уже близко, ответил Марк. Он член семьи. Я провел ночь с его матерью, а он - с дочерью материнской лучшей подруги, его возраста.