— А ты напрягись. Должна же быть система в действиях Белова. Она есть, просто мы ее понять не можем.
— Хм. Если бы я хоть что-то понимал в происходящем, я бы в президенты баллотировался. А так, извини, умом не вышел. — Барышников сунул в рот новую сигарету.
— Крутит Белов, со следа нас сбивает, — проворчал Тарасов. — Зачем он нас на Гуся навел? Какой-то центр здоровья подкинул… По центру что-то накопал?
— Раньше утра результата ждать без толку.
— Вот я и говорю, ложный след подбрасывает, гад.
Барышников с шумом выпустил дым, чтобы не сорваться на слова, о которых потом придется жалеть. Все хорошее, что он знал о Тарасове — что астматического вида коротышка пережил все многочисленные реорганизации и аттестации.
— Белов невиновен, — который раз за день произнес Барышников.
— Потому что тебе звонил? — бдительно прищурился Тарасов.
— Именно. Будь он хоть на каплю замазан, давно бы грохнули.
Возразить было нечего, и Тарасов вновь зашуршал бумажками. Барышников подтянул к себе лист большого формата со схемой контактов и возможных адресов Белова. Часть была помечена красными галочками, там уже побывали опера, в пяти адресах сидела засада.
— Мартышкин труд. — Барышников откинул от стола грузное тело, кресло жалобно скрипнуло.
— В каком смысле? — поднял голову Тарасов.
— В прямом, блин. За двадцать лет в органах Белов так оброс связями, что нам года не хватит их проверить. Прошли те времена, когда за пару дней можно было вычислить любого.
— У бабы он, где же еще! — авторитетно заявил Тарасов.
— Их у Игоря Ивановича было столько, что нам вдвоем за век не перетрахать. И все, кого я знаю, его любили. Соответственно, ни за что его не сдадут. Еще передачи носить будут, поверь моему слову.
— М-да, не скучаете вы здесь, — с затаенной завистью вздохнул Тарасов, а Барышников понял, что невольно накаркал проверку отдела по линии собственной безопасности.
В дверь постучали, тут же задергалась ручка, из коридора кто-то активно пытался ворваться в кабинет.
— Ты их приучи без звонка не входить. Лениво, что ли, по телефону звякнуть, а потом уже в дверь молотить. — Тарасов захлопнул папку.
Барышников раздавил окурок в пепельнице и лишь после этого пошел открывать.
Авдеев не успел открыть рот и осекся, увидев Тарасова.
— Что тебе, Серега? — Барышников не собирался пускать молодого сотрудника в кабинет, загородил дорогу.
— Мы ее нашли, Михаил Семенович. Чисто случайно. Один опер из наружки работал в свободном полете на Октябрьской. Зацепил ее в метро и довел до Дома художника.
— Она еще там?
— Ага. Опер ее держит на контроле.