Максимов подхватил Вику на руки и понес подальше от костра, в темноту. Надеялся, что никто на их уход не обратит внимание.
— Стой! Назад! — раздался резкий окрик. В темноте вспыхнул клинок меча.
— Ей плохо. — Максимов прислушался, кроме стражника, нацелившего на него меч, вокруг никто признаков жизни не подал.
— Уходить нельзя.
— Сказал же, плохо ей стало.
— Разрывать круг нельзя, — снизошел до объяснения стражник.
— А-а, — протянул Максимов.
Подбросил Вику, чтобы поудобнее подхватить ее безжизненное тело, не удержал, прошипел что-то нечленораздельное, опустил на землю.
Стражник молча ждал, держа меч на изготовку у правого плеча. В бездумных глазах играли отсветы костра.
«Ну и черт с тобой», — решил Максимов.
Левой ладонью, отвлекая внимание, шлепнул по щеке Вики, правая незаметно вырвала из ножен стилет и отправила его в полет. Максимов метнул нож без проворота, как стрелу. Удар получился неожиданным и мощным. Стражник охнул, отступил на шаг назад, меч соскользнул с плеча. Максимов кувырком рванулся вперед, поддел ногой стражника под стопы, второй до хруста ударил в колени. Стражник потерял равновесие, выронил меч и как подрубленный рухнул навзничь. Закричать не успел, удар сверху вниз запечатал крик в горле. Максимов вытащил стилет из плеча стражника, парень был молодой, хоть и отмороженный, убивать его сразу Максимов не захотел, хватило болевого шока.
Вика застонала, попыталась встать, но безвольно откинулась на траву. Максимов вспорол рясу стражника, вытряхнул из нее расслабленное тело, веревкой, служившей поясом, умело связал руки и ноги стражнику, оторвал кусок от рясы, сунул стражнику в рот, проверил, хорошо ли сидит кляп.
— Так, с одним все ясно.
Максимова не обрадовало то, что на груди у стражника никакой татуировки не было. Это означало, что худшее еще впереди.
Присел рядом Викой, принялся надавливать и пощипывать нужные точки на теле, через минуту она застонала и открыла глаза.
— Где я? — слабым голосом прошептала она.
— Порядок, Вика, это я, Максим.
— Что со мной?
— Ничего страшного. — Максимов укрыл ее рясой стражника. — Лежи тихо, не вставай. Я скоро вернусь.
— Максимчик, не оставляй меня!
— Тихо. — Он ладонью зажал ей рот. — То, что мы пока живы, еще ничего не значит. Лежи, не вздумай уйти. Я вернусь. — Он, как ребенку, подоткнул ей со всех сторон накидку. На самом деле старался замаскировать как можно лучше. — Вот так. Не шевелись. Да, вот еще. — Максимов вложил ей в руку стилет.
— Зачем? — Она вздрогнула от прикосновения холодного лезвия.
— На всякий случай. Помни, лучше плохо сидеть, чем хорошо лежать в могиле.