— Позвоним? — как-то странно усмехнулась она. Втиснула телефон в вялые пальцы Белова и вышла из комнаты.
Белов хотел закричать, но вышел только сип. Скосил глаза, чтобы увидеть телефон в беспомощных руках. Слезы хлынули сами собой.
Настя неожиданно выглянула из-за косяка.
— Вот теперь я верю, что тебя хорошенько по мозгам трахнуло, — процедила она и исчезла.
Через минуту в ванной хлынул душ. Сквозь приоткрытую дверь донеслось довольно урчание. Потом Настя запела.
Слепящее марево ударило в глаза. Максимов вздрогнул и пришел в себя. Опомнившись, вывернул руль вправо, вернул машину в свой ряд. Мимо с оглушительным ревом пронесся «дальнобойщик», отчаянно вереща клаксоном. Прицеп едва не вспорол борт машины Максимова.
Сбавив скорость до минимума, Максимов убрал руку с руля, ковшиком подставил под рану на боку. Из нее все еще сочилась кровь. Приходилось ждать, пока не наберется полная пригоршня, и глотать соленую горячую жидкость. Он проделывал это раз за разом, уже не обращая внимания на тошнотворный привкус во рту. Кровь — это жизнь. А ее не так уж много осталось в израненном теле.
Через опущенное стекло в салон врывался ветер, сыпал в лицо дождем. Если бы не его холодные удары и резкая боль, копошащаяся в боку, Максимов давно бы потерял сознание. Временами накатывала муть, опрокидывая в угарный сон, и тогда он сильнее вдавливал пальцы в рану, терзал ее, пока не прояснялся взор.
Максимов отрешенно смотрел в лобовое стекло, заливаемое потоками воды. Сил на эмоции не осталось. Жив — и слава Богу.
Те, кто хотели убить его, были настолько уверены в победе, что даже не удосужились выкрутить свечи у машин. Максимов нашел перед въездом в заброшенный лагерь сразу три приличные иномарки. Очевидно, одна из них предназначалась для Великой Крысы, так и не вернувшейся с шабаша. Вокруг не было ни души. Густой сосновый бор трещал и стонал под ударами ветра. Перекричать бурю Максимов не смог, никто не отозвался. Максимов решил, что нет времени искать оставшихся в живых и еще не пришло время хоронить мертвых.
Едва заурчал мотор подержанного «БМВ», Максимов вцепился в руль и приказал себе все забыть, превратиться в бесчувственного автопилота, в котором живет только курс, цель и желание предать смерти тех, кто ее заслужил.