— А кто ты, в натуре, такой? — усмехнулся Соболь. — Я многих знаю. Вот вчера тут гульбарил начальник райвоенкомата. Через часок опера из двенадцатого отделения подвалят. Чурки с рынка веселятся, видал? Не кореша, а по именам знаю. А кто ты такой, чтобы я с тобой базары травил, а?
— Оздоровительный центр «Космическое сознание» на Хорошевке. — Максимов выдержал паузу, дав усвоиться информации в бритой голове Соболя. — Я там был сегодня утром. И сразу же возникли вопросы.
Три головы повернулись к вожаку, три недоуменных взгляда скрестились на его закаменевшем лице. Максимов понял, тот уже в курсе. На секунду в глазах мелькнуло замешательство, которого по всем раскладам и быть-то не могло, но Соболь быстро взял себя в руки.
— Не, пацаны, говорят, что трудно жить, а я не верю. — Он вытянул под столом ноги. — Вот мы тут судили-рядили, где бабок намыть. А я считаю, что за них даже разговора быть не может. — Он ткнул пальцем в Максимова. — Пока такие живут.
Крайний справа сделал попытку встать, но Соболь цыкнул:
— Буба! Я же еще не кончил. Значит, и его кончать рано.
В ответ все загыгыкали. Соболь наслаждался, как актер, сорвавший аплодисменты.
— Я все понял, разговора не получится, — прервал всеобщее веселье Максимов.
— Ни хрена ты не понял! — Соболь дернул щекой. Нервный тик был такой сильный, что уголок губ съехал почти к уху. — Ты на бабки попал, фраер. Это ты понял? Или Буба тебе сейчас объяснит.
— Не надо. — Максимов покосился на привставшего Бубу. Уходить, оставив после себя даже, как минимум, один труп, в планы не входило.
— Короче, пять штук. — Соболь растопырил пальцы. — За все, что там наколбасил, плюс за этот базар.
— Зелеными? — неподдельно удивился Максимов, вспомнив убожество обстановки центра и степень ущерба.
— А мы другими, крендель, не берем. — Соболь посмотрел на стаю, приглашая посмеяться вместе с ним. Стая уважила вожака.
Максимов выждал, пока они закончат.
— Сегодня вечером. В одиннадцать.
— Лады, отдашь Бубе. — Соболь не стал разыгрывать удивление. Чуть прищурил глаза. На то он и вожак, чтобы первым чувствовать опасность.
— А потом поговорим, — пообещал Максимов. Развернулся и, не оглядываясь, пошел к выходу.
Никто его не остановил, не окликнул. Максимов отметил, что его уход заинтересовал еще двоих — девицу с бокалом шампанского в руке и сухощавого пожилого мужчину в светлом костюме, вполуха слушавшего стоящего за его плечом метрдотеля.