— Спасибо. — Максимов достал из нагрудного кармана рубашки деньги, купюра словно сама собой исчезла со стойки.
— Что-нибудь еще? — отвлек внимание бармен, явно не собираясь пробивать чек в кассе. Протер и поставил перед Максимовым пепельницу.
Максимов полез в карман за сигаретами, но плавным движением вернул руку на стойку. Негромко хлопнула входная дверь.
В подвале стоял полумрак, лишь пятачок перед стойкой ярко освещали лампочки, вмонтированные в потолочную балку, поэтому в зеркале за спиной бармена Максимов не разглядел, кто вошел. Но по выражению лица бармена понял, что особой радости от появления нового посетителя тот не испытал. Скорее тревогу. Растущую с каждой секундой.
Максимов опустил одну ногу на пол, чуть отклонился, готовясь повернуться и встретиться взглядом с подходившим со спины.
Бармен, находившийся прямо перед Максимовым, вдруг охнул и отпрянул к стеллажу. Жалобно треснул бокал, выпушенный барменом из рук. На его белой рубашке чуть левее кармана проступило красное пятнышко. Словно спелой вишней попали.
А дальше пошло кино в замедленной съемке… Максимов плавно соскользнул с одноногого сиденья, развернулся. Противник уже был совсем рядом, тянул растопыренную пятерню. Максимов выбросил руку, вцепился в мизинец, до хруста заломил. В полосу света вплыло толстое лицо с разинутым в немом крике ртом, глаза удивленно пучились из орбит. В захвате Максимова палец остро хрустнул, как переломленный карандаш, от боли противник просел на ногах, и тогда Максимов ударом ноги вышиб весь воздух у него из груди. Качнулся к стойке, хлестким движением послал пепельницу в голову второго, успевшего принять боксерскую стойку. Реакции у боксера не хватило, блестящий диск врезался в лысую голову и круто ушел вверх. Максимов нырнул вниз, провернувшись на опорной ноге, подсек под пятки, противник оторвал руки от залитого кровью лица, взмахнул ими, пытаясь удержать равновесие, Максимов пошел на добивающий удар, но тут из полумрака раздался отчаянный рев и следом — вспышка. Что-то вжикнуло в воздухе и с треском врезалось в стойку. Только потом бабахнул выстрел.
Под аккомпанемент второго выстрела Максимов взвился в отчаянный кувырок через стойку. Приземлился на что-то мягкое, и сразу же сверху посыпался дождь из осколков. Прямо перед глазами оказалась белая рубашка бармена с торчащим из красной капли штырьком. Максимов машинально вырвал его, и тут же под тканью забился темно-красный родничок. Максимов откатился в сторону. Бармен, очнувшись от болевого шока, накрыл рану ладонью и отчаянно заверещал. В ответ грохнул выстрел, раскрошив остатки зеркала. Максимов кувыркнулся вперед, стараясь пробить ногами то, что закрывала драпировка. Оказалось, угадал, ступни ударили во что-то твердое, он рывком собрался, вкатился через порог двери, молниеносно, одним движением оказался на ногах.