На площадке перед усадьбой десятка два автомобилей поджидали своих седоков. Возницы в скромных костюмах маялись от безделья, кому разрешалось, курил в салоне, кому нет — сбились в кучку, большинство по шоферской привычке дремали за рулем, как извозчики, покорно и чутко.
Не успел Максимов сделать двух шагов по дорожке, дугой ведущей к воротам, как вспыхнули узкие фары и раздался низкий рев мощного мотора. Из шеренги выкатилась плоскодонная гоночная машинка и, грациозно вильнув, пристроилась рядом с Максимовым.
Черное стекло, жужжа электроприводом, поползло вниз, и в окошко высунулась женская головка.
— Вас подбросить? — улыбаясь, спросила Лиза.
Максимов остановился.
Из салона пахло уютным девичьим гнездышком: тонкими духами, дорогой кожей, шоколадными конфетами, фруктовой жвачкой и маленькими секретиками. Только гнездышко это могло нестись сквозь ночь, как торпеда. Хищно и неукротимо.
«Странный выбор для юной дамы. Обычно они предпочитают что-нибудь игрушечное. Типа „равы“ или „шкоды фелиция“, — подумал Максимов. — „Телячьи тачки“, как называет эти авто знакомый, потому что в них телки ездят. Впрочем, дареному коню в зубы не смотрят. Если удалось заглянуть в кошелек дарителя».
— Ну что вы так напряглись? Все равно машину бы ловили. Считайте, что тормознули меня.
— А куда делся сопровождающий?
Оказалось, Лиза, даже сидя, умудрялась смотреть сверху вниз. Выдала такой взгляд, что у Максимова сложилось впечатление, будто он стал меньше ростом и резко помолодел, до сопливого детсадовского возраста.