* * *
Ему снились более яркие, чем в реальной жизни вещи, однако, его сны оказались куда менее фантастическими, чем можно было бы предположить, а потом их на удивление легко было вспомнить во всех подробностях.
Его совсем не удивило, что во сне он вспомнил то, что ускользало от его бодрствующего сознания. Вряд ли он появился на свет уже взрослым человеком. У него было прошлое, и его подсознание знало про это гораздо больше, чем та часть мозга, что анализировала реальную ситуацию.
Правда, он не мог вспомнить ничего, что касалось бы лично его самого. Только города, большие города, над которыми светило сразу несколько солнц. Он видел империю гораздо более великую, чем та, о которой мечтали древние, союз мирных и процветающих планет, точнее не планет, а целых звездных систем.
В проносившихся в его спящем сознании ярких видениях он видел галактику, которой правят подобные ему люди.
Чистилище было частью этой галактики.
Чистилище… во сне он понимал, что ему что-то известно.
Но это место не играло никакой роли в той грандиозной панораме, что проплывала перед его мысленным взором.
Он видел Землю, мир, где все начиналось; Землю, которая, во многом была узнаваемой для тех, кто жил в 25 столетии, и в те времена, когда колеса вертелись благодаря пару, когда миром правили феодалы, и когда потрясающие достижения Греции и Рима, чуть не привели к рождению мира, в котором можно жить, когда фараоны создавали свои царства, а человек еще только начинал познавать окружающий его мир.
Да, он был на Земле. В огромной империи людей, охватывающей тысячи других миров, он знал, где его дом.
Он был не просто землянином, местом его рождения был Лондон.
Он это знал… но не хотел возвращаться назад.
Открыв глаза, он понял, что все тело у него затекло и болит, что его мучает страшная жажда, но есть совсем не хочется. Слишком поздно он понял, что ему не следовало ложится спать, не наполнив желудок – необходимо было поддерживать силы своего организма, а не подвергать его новым испытанием. Он понимал, что ресурсы его тела не беспредельны.
Был уже день, впрочем, солнца он разглядеть не смог, хотя небо было голубым и совершенно безоблачным.
Не задумываясь над тем, что делает, он нырнул в озеро.
Оказавшись в воде, он окончательно проснулся и понял, что смертельно хочет пить и есть.
Он напился воды, и она, словно тяжелый, свинцовый шар, наполнила его желудок. Он быстро выскочил из озера.
Сейчас только одно имело значение – мясо. Ему просто необходимо было съесть кусок мяса.
Потребовалось всего лишь две минуты, чтобы поймать зайца.