– Тогда кто же убил Знаменского? Ведь не собственный же сын организовал это? Или Величко, который, как мне кажется, не является самостоятельной фигурой?
Кавказец прищурился.
– Слышком много слов, – наконец сказал он. – Я нэ люблю, когда мужчина слэшком много говорит. Вот Кирыллов любил поговорить – и его убили. И Знаменский был такой же – и его тоже с намы нэт. Что касается компромата на Кирыллова, как ты мне тут зачехлял... так вот что я могу тебе сказать по этому вопросу. Кирыллов был очень, очень нэвоздержанным человеком. Любил удовольствия. Свэрх всякой меры. Приличный человек так себя вести не будет. И еще кокс. А наркота – это вообще последнее дело. И Знамэнский также считал, – многозначительно и зловеще добавил грузин.
– Ладно, – сказал Свиридов. – А уж не ты ли убрал Знаменского? Все-таки, как я полагаю, Кириллов собирался встретиться с тобой именно за этим.
Гизо поднял указательный палец и покачал им почти перед самым носом Свиридова.
– Мне никто еще не говорил в лицо такых вещей. Ты сам не удивляешься, что все еще жив?
– Да вроде нет.
– А я удивляюсь. Нэт, я тебе нэ угрожаю. Просто ты рисковый человек. Наверно, нэ мне первому рэжещ правду-матку. Я смотрю, ты уже нэ пэрвой молодости, но это первый благоприятный признак. Судя по всэму, ты плохо обошелся с Винни. Нет, если ты убил его – это меня особо нэ расстроит. Но тэбя накажут.
– Значит, ты думаешь, что Кириллова убили по заказу Знаменского, а конкретно – его убрали люди Величко, а самого Знаменского убил кто угодно, кроме тебя? – холодно спросил Владимир.
– Ты хоть понымаешь, чем рискуешь, задавая такие вопросы?
– Понимаю, – ответил Свиридов. – Понимаю, и не надо мне угрожать. Рискую я ни больше ни меньше как своей жизнью. Но и твоей тоже. Тут у меня в поясе есть немного пластиковой взрывчатки. В пряжке ремня – взрыватель. Так что, если ты захочешь меня убить, я просто-напросто возьму и твою жизнь тоже. А ведь ты этого совсем не хочешь, не так ли, генацвале?
– Нэт, ты не из ФСБ, – отозвался кавказец. – Кажется, я догадываюсь, откуда ты. Ты из того самого отдела, в котором работал Рома Знамэнский. Об этом отделе много говорили, но все из пустого в порожнее. Я нэ знаю, что за люди в нем работалы, но предпочитаю не связываться с вами. Теперь, чтобы ты раз и навсегда забыл о моем существовании: я нэ убивал Знаменского. Мнэ это нэвыгодно. Теперь всем заправляет его сын, с которым сложно договариться по всем вопросам – и финансовым, и иным, – Гизо пригладил седеющие жесткие волосы на висках и после короткой паузы продолжил: – А с Валэрием Ивановичем можно было вести разговор. И с Кирылловым тоже. Конечно, как партнер и как конкурент – лучше Кирыллов. Он более сговорчив и уступчив, его легче взять. А Знаменский-младший – это совсем другой человэк. Так что сам видишь... ни мне, ни Виноградову не была выгодна смерть компаньонов по «Элизеуму». Иди. Мне больше нечего сказать тебе.