Конечно, когда-то Боунз Маккой предостерегал его от таких умозаключений:
– Мозг – не яблоко, и его нельзя разрезать пополам, – насмешливо говорил он, – Спок – не землянин и не вулканец, а иное, отличное от тех и от других, абсолютно цельное существо, и чем быстрее поймут это твои высокоинтеллектуальные кабинетные зубоскалы, тем проще всем вам будет работать.
"Ладно, – вяло подумал Джеймс, – сейчас поздно выдвигать теорию, во всяком случае, это не поможет выиграть". Он опять посмотрел на Харба Танзера:
– Ты что прилип к шахматному полю?
– Насколько я понимаю, сейчас можно было сделать более разумный ход, – сказал Харб и отвел глаза от кубика.
Джим согласно кивнул головой. Все верно. В этом-то Харб был прав. Нужно было отыгрываться, и капитан попытался пойти в наступление, как он любил это делать в трехмерных шахматах – вывести все фигуры вперед, а потом с криком "ура!" броситься в атаку. Раньше этот прием безотказно действовал на Спока, и тот сразу же умерял свою кровожадность. Но в четырехмерных шахматах агрессивность пользы не принесла – Спок с интересом наблюдал за маневрами Джеймса и делал тихие и довольно-таки консервативные ходы. Сначала он перевел своих ферзей на безопасную позицию среднего уровня, и Джеймс буквально обезумел от радости, оттеснив Спока на оборонную позицию на высшем уровне центрального кубика и выведя из игры две ладьи, одного коня и несколько пешек противника.
И вдруг Спок поднял голову и посмотрел на капитана. Джеймс все еще ликовал, но острый взгляд партнера сказал ему, что надо приготовиться к худшему.
Так оно и вышло. Теперь шахматные поля капитана напоминали участки космоса с разбитыми кораблями клингонов после битвы при Органии. О том, что его фигуры только что занимали полкубика, ничего не напоминало. Капитан даже подумал, что его помощник какое-то время специально не демонстрировал ему своих блестящих способностей – дабы не оскорбить самолюбие начальства. Джеймс с тоскою в глазах глядел на своего короля, загнанного на верхний уровень двумя ферзями, а Спок подумывал о том, что, наверное, предпочел бы угадывать мысли своего противника, но ему это было абсолютно ненужно – все, чего он добился в игре, произошло без напряжения и надрыва – само собой. На других участках шахматного куба ситуация была не лучше – король Спока покоился в доблестном окружении ладей и коней, а его слоны занимали прекрасную позицию в самом центре куба и отлично контролировали всю ситуацию. Зато в распоряжении Джеймса уже не оставалось фигур, которыми он мог бы эффективно атаковать противника, – он потерял двух ферзей, а вся остальная "тяжелая артиллерия" находилась в "тайм-ауте" и только готовилась к атаке. Джеймс посмотрел на Харба: