– Он же еще маленький! – крикнула ей в оправдание безобразий своего любимца Клавдия. – Он остался один и испугался! И вообще, он очень шаловливый и игривый!
– Хорошим же играм ты его обучила! – не унималась Лариса. – На людей бросаться!
– Хватит! – окончательно потеряв терпение, заорал я. – Может, вас, Виктор Петрович, если вы в меня сейчас выстрелите, и не посадят, принимая во внимание ваше состояние здоровья, но остаток дней вы проведете в психушке! Знакомые адвокаты у нас с женой есть! Причем хорошие! Так что уходите подобру-поздорову!
Афонин в ответ гневно на меня зыркнул, но не ушел, хотя ружье и опустил, но при этом презрительно бросил:
– Тюфяк ты, Сашка! У тебя из-за их образины хлопот немерено, и ты же их защищаешь!
Решив, что в спину он мне стрелять не будет – офицер все-таки! – я повернулся к Ларисе и как можно убедительнее сказал:
– Лора! Мы с тобой оба пострадали из-за их обезьяны! Да и Марусе тоже несладко пришлось, но она же не злится на несчастное животное, которое случайно потерялось? Будь и ты великодушна!
– Лора! Я тебя очень прошу, не трогай Тузика! – поддержала меня жена.
– Беда с вами, интеллигентными! – недовольно посопев, заявила она. – Тебя, Саша, этот подлец хлыстом, как скотину, по улице гнал, а ты с ним церемонишься!
– Ах ты, гад! – тут же взревел Афонин, и я быстро повернулся. – Ты на моего друга руку поднял! – И его ружье тут же вернулось в прежнее положение. – А ну, отойди, Сашка! – велел он мне. – Я сейчас с ним за тебя посчитаюсь!
На миг обалдев от того, что вдруг попал к нему в друзья, я тут же очнулся и заорал:
– Виктор Петрович! Не вмешивайтесь! Я сам разберусь!
– Знаю я, как ты, слюнтяй, разберешься! – никак не хотел успокаиваться Афонин.
– Вот увидите, разберусь! – заверил его я. – А сейчас, Христом-богом вас прошу, идите домой!
– Тьфу! – зло плюнул Виктор Петрович. – Ладно! В случае чего – зови!
– Непременно! – пообещал я и облегченно вздохнул, видя, как тот скрывается в доме.
Тем временем за моей спиной Маруся активно уговаривала Ларису утихомириться и, кажется, добилась своего, потому что когда я повернулся в ту сторону, то увидел, что ружье Лора опустила, и услышал, как она, смилостивившись, сказала:
– Ладно! Черт с ней, с вашей обезьяной! Только вы уж поймайте ее поскорее, пока она новых бед не натворила, а то я за себя не ручаюсь!
Она ушла, а мы снова сели, и Анатолий, глядя на меня совершенно другими глазами и покачивая головой, сказал:
– А ты настоящий мужик! Уважаю! – И, протянув руку, попросил: – Ты уж извини меня за тот случай! Характер у меня бешеный!