Самохин сделал разочарованное лицо, но больше спорить с гостями не стал.
– Как пожелаете, – сказал он. – Только могут возникнуть проблемы. Договоренности у нас с Гладышевым нет, а у него с посещениями строго. Посторонних могут не пустить.
Грачев подумал, что, по сути дела, они в этом городе нужны как временный и не очень убедительный предлог, чтобы под марку борьбы с чрезвычайными ситуациями вытрясти из местных воротил немного денег. Если затея не окупится, про них тотчас забудут. Разве что попросят привезти еще немного снаряжения. Неприятные предчувствия, которые охватили его еще в самом начале поездки, оправдывались на сто процентов. Польза от их визита была сомнительная, для них самих же это было просто потерянное время. Одно из тех мероприятий, смысл которого никому, кроме начальства, не понятен. Грачеву совершенно не улыбалось рассиживаться по ресторанам и выслушивать сомнительные комплименты, в которых ни он, ни его товарищи не нуждались. Оставлять свою команду голодной он не собирался, но проехаться по городу все же решил. Хотя бы из чувства самоуважения, чтобы не чувствовать себя полной марионеткой.
Вышли на площадь. Пантюхин уже не копался в моторе. Распаренный и злой, он сидел в кабине с открытыми дверцами и слушал прогноз погоды по радио. Диктор сообщал о невиданной жаре, воцарившейся в средней полосе, и о пронесшихся кое-где ураганах, проливных дождях и населенных пунктах, оставшихся без воды и электричества.
– А я тебе про что говорил, Валентин Петрович? – со злорадным торжеством объявил Пантюхин, тыча пальцем в подсвеченную шкалу магнитолы. – По такой жаре ничего хорошего ждать не приходится!
– Ну, плохого ждать – только бога гневить, – пробормотал Самохин, неуверенно поглядывая на небо, точно ожидая прямо сейчас увидеть там какой-то предостерегающий знак. – У нас все спокойно – и ладно.
Грачев заглянул в машину – коробки, которые они привезли, еще лежали в салоне. Самохин так их заговорил, что Грачев совсем забыл про разгрузку. На него тоже действовала жара. Мысли в голове были тяжелые и неповоротливые. И, по правде говоря, хотелось есть.
– Где, черт возьми, Максимов? – раздраженно спросил Грачев, только сейчас сообразив, что одного у них не хватает. – Как только нужно что-нибудь таскать, он исчезает! Только что ведь тут был!
– Так я тебе, Грач, говорю, – доверительно шепнул ему Мачколян. – Девушка-корреспондент... Красивая она. Сам засмотрелся, честное слово! А ты же Макса знаешь – у него сердце отзывчивое.
– Знаю я, что у него отзывчивое! – сердито возразил Грачев. – Только я не понял твоих объяснений. Девушка красивая, а Максимов-то где? Неужели уже в загс побежали?