– Вы узнавали у этих людей, каковы последствия применения этого препарата? Прошел ли он клиническую практику и зарегистрирован ли он вообще?
– Меня заверили, что никаких серьезных последствий у препарата нет. Наблюдается лишь оптимизация личности. У человека становится более добрый нрав, он спокоен и нераздражителен. Нервная система сохраняется в целостности. Препарат лишь увеличивает сексуальное влечение, человек получает от этого особое удовольствие.
– Таким образом, – я встал с кресла, – можно констатировать, что вам за сто тысяч евро привезли живую куклу, способную думать лишь о сексе и не слишком понимающую, где она, что с ней происходит.
– Нет-нет! – закричал Бауэр. – Она счастлива, а вместе с ней счастлив и я. Эти два месяца были самыми счастливыми в моей жизни.
– Заткнитесь, старый идиот! – заорал я в ответ. – Не пытайтесь убедить меня в том, чего вы сами не можете не замечать. Налицо явная дебилизация личности, у молодой девушки наблюдается расширенная амнезия. Кроме всего прочего, это варварское насилие над личностью. Вы все решили за эту девушку. Ее насильственно сделали дебилкой, против воли привезли в чужую страну.
– Nein, nein, – от волнения Бауэр заговорил по-немецки. – Неужели вы считаете, что лучше было бы, если бы она оставалась банальной шлюхой в России? Все мое состояние, мой дом, машина достанется ей после моей смерти. Она будет богатой женщиной, а в России она была проституткой.
– Это был ее выбор, – возразил я. – А здесь вы все решили за нее. Что же касается наследства, то боюсь, что она будет одной из самых богатых психических больных в вашей стране.
– Что? – вскричал Анатолий. – Вы считаете, что это необратимо?
Он вскочил с дивана, разбудив Наталью, которая в процессе разговора заснула у него на плече.
– Не знаю. Но ее срочно надо показать врачам. Может быть, последствия будут не столь тяжелыми.
Анатолий подошел к Бауэру со сжатыми кулаками и, глядя в лицо испуганному немцу, произнес:
– Если с ней что-нибудь случится, я вас убью.
– Прекрати, Анатолий, – сказал я. – Думаю, что участь этого господина и так незавидна. Сто тысяч евро, отданных им за два месяца счастья, далеко не полная цена, которую он заплатит за участие в этом преступлении.
Я подошел к телефону и поднял трубку.
– Куда вы собираетесь звонить?
– В полицию.
– Подождите, – устремился ко мне Бауэр. – Вы же мне обещали!
– Я вам ничего не обещал, – оборвал я его. – Девушку надо депортировать в Россию и серьезно лечить. Вывезти ее легально я не могу, да и не хочу. Без участия властей здесь не обойтись.