Сам Бауэр ничего не отрицал, но и ничего не подтверждал, заявляя, что будет беседовать только в присутствии своего адвоката.
К вечеру нас всех увезли в полицейское управление. Туда же вызвали домработницу-турчанку.
Управление мы покинули утром следующего дня. Нас с Анатолием отпустили, обязав не выезжать из города как свидетелей, проходящих по делу. За Бауэра же его адвокат внес в местный суд необходимую сумму залога, и он отправился домой.
Мы с Костенко, после того как вышли из управления, сразу же направились в больницу. Лечащий врач Натальи сообщил нам о том, что пока у девушки лишь взяты первые анализы и ничего конкретного он сказать не может. Кроме того, он отметил, что налицо серьезные нарушения психики.
Анатолий остался в больнице с женой, я же направился в гостиницу. Едва добравшись до койки, я уснул мертвым сном.
Разбудил меня телефонный звонок. Звонил Быстряков.
– Владимир Александрович? – послышалось в трубке.
– Слушаю вас, Сергей Дмитриевич, – заспанным голосом ответил я.
– Случилась еще одна трагедия.
– В чем дело?
– Сегодня днем у себя дома застрелился Бауэр.
Несколько секунд я сидел, пытаясь осознать произошедшее.
– Алле! – послышалось в трубке.
– Да, я слушаю, – встрепенулся я.
– Он оставил письмо, в котором изложил все подробности переправки девушки за рубеж. В значительной степени это облегчает ситуацию.
– Каким же образом? – удивился я. – Ведь со смертью Бауэра все концы ушли в воду! Пропала ведь не одна Наталья, а бог знает сколько еще девушек!
– Я понимаю. С другой стороны, не было никаких гарантий, что Бауэр в суде стал бы давать показания. Он мог сослаться на какую-нибудь выдуманную историю, мол, подобрал девушку в притоне Гамбурга, а препарат ему подкинули вы.
– Но на ампулах наверняка были отпечатки пальцев!
Быстряков не стал со мной спорить и сказал:
– Наверное, вы правы. Но судьба распорядилась именно так. Я звонил уже сегодня Ивану Алексеевичу и рассказал о результатах вашей работы.
– К сожалению, результаты не слишком обнадеживают. Хорошо хоть, что девушку нашли.
– Теперь, видимо, дело передадут российским правоохранительным органам, а девушку депортируют в Россию.
– Я думаю, что чем быстрее это будет сделано, тем лучше. Было бы неплохо, если бы при этом были соблюдены правила секретности.
Мы еще немного поговорили с Быстряковым, и я отправился снова в клинику навестить Наталью Костенко. Анатолий все это время провел в палате со своей бывшей женой не сомкнув глаз. Я сообщил ему о случившемся с Бауэром. Он не выразил по этому поводу никакого сожаления, посетовав лишь, что потерян важный свидетель по делу.