– Возможно.
– Да как, ответь ради всего святого! Когда ты успел? Не вчера же ночью! – Он помолчал, но ответа Энди не последовало. – Может, ты вчера ночью успел влюбиться?
– Может быть, – ответил Энди. Дуг опять покачал головой.
– Ну, если так, выставил бы меня…
– Давай раз и навсегда забудем, что ты там был, – оборвал его Энди. – Мы с тобой много раз обслуживали женщин вдвоем, но на этот раз ошиблись. Как и в случае с Леандрой.
Лицо Дуга мгновенно потемнело.
– Это было давно, – сказал он.
– Верно, и я до сих пор ни разу об этом не упоминал. Я хочу, чтобы ты так же молчал о Лиззи – если она согласится.
У Дуга едва не сорвалось с языка все, что он думал о безумном поступке брата, но какое-то шестое чувство подсказало ему, что лучше пока оставить свое мнение при себе. Он сделал основательный глоток пива, все еще не сводя глаз с лица Энди.
– Да что случилось? – заговорил он снова. – То есть когда ты принял решение? По-моему, при последней встрече ты собирался ей сказать, что у нее не слишком остроумным вышло замечание насчет бабуинов. Кстати, а этим чего ты хотел добиться?
Энди рассмеялся.
– А я уже об этом забыл. Понимаешь, я решил, что она объявила нам войну из-за того, как я повел себя утром. Именно потому к ней и пошел. – Он опять рассмеялся. – Только представь себе, иду, чтобы извиниться, если оскорбил ее, а в результате не только оскорбляю снова, но в середине разговора вдруг понимаю…
– Что? – встрепенулся Дуг.
– Ну что отношусь к ней серьезнее, чем мне до сих пор казалось.
Дуг скривил рот (гримаса была характерна для обоих братьев) и прищурился.
– Неужели ты на самом деле думаешь, что тебе удастся уговорить такую умную женщину перебраться сюда, к черту на рога?
Энди спокойно взглянул на него.
– Да не может быть, Энди! – завопил Дуг, с размаху брякнув банку с пивом на стол. – Ни одна баба, если только она в здравом уме, не согласится бросить все, что у нее есть, и играть тут с тобой в Тарзана и Джейн! Особенно такая, как она.
Вместо ответа Энди поднялся из-за стола и медленными шагами подошел к окну кухни.
Жили братья на краю лагеря в крытом тростником бунгало, и сейчас Энди, оглядев немудрящее хозяйство, мысленно признал, что у брата есть некоторые основания для скепсиса. Впрочем, ему показалось, что Лиззи Фортнам не из тех женщин, которых смутит убогая обстановка на кухне. К тому же у него достаточно монет, чтобы обеспечить такую обстановку, какую она пожелает.
Он угрюмо глядел на свою банку пива и вспоминал те несколько минут, которые провел в коттедже Лиззи. Черт возьми, разумеется, не для того он туда отправился, чтобы делать ей предложение. Такому закоренелому холостяку, как он, сама мысль об этом показалась бы бредом! Если честно, он пошел потому, что захотелось еще разок ее помять. Конечно, после того как он обломал ей рога утром, сразу она бы ему не согласилась дать, но он рассчитывал, что справится: жизненный принцип “у сурового мужика все бабы шелковые” еще ни разу его не подводил. Но здесь что-то по-другому, и он до сих пор еще не разобрался, что именно. Знает он другое: если он действительно обошелся с Лиззи настолько по-свински, как ему теперь видится, он готов сию же секунду прострелить себе башку. С другой стороны, а вдруг она согласится жить с ним здесь… Ах черт, что же он будет делать, если она скажет “да”? Нет-нет, Дуг прав – такая женщина, как Лиззи, всерьез воспринять его предложение не могла, может, она уже замужем или просто живет с кем-то, просто приехала сюда развеяться, как почти все телки, что тут бывают. Но ведь ясно как день, что Лиззи Фортнам несчастлива, этого только слепой не увидит, по крайней мере он, Энди, это видит слишком хорошо, а ведь он – парень, которому вообще-то на несчастненьких плевать с высокой колокольни. Дуг закинул ноги на стол и заговорил: