Очень жаль, что все это будет убрано завтра, когда состоится ее пресс-конференция по поводу лондонской постановки «Трамвая «Желание». Джорджина, конечно, уедет в свадебное путешествие, «всего несколько дней на Ямайке», как она сказала.
– Прими их здесь. Используй дом и все, что тебе нравится. Ты хочешь покорить Лондон, Мона, я же хочу иметь возможность сказать всему свету, что все началось в Челси Мьюз!
В честь торжественного события Джорджина закрыла офисы. Все сотрудники придут к церкви к тому времени, когда «Ролле» привезет невесту и двух свидетельниц.
Приехал шофер, и Джорджина появилась в мягком свете утреннего солнца, как волшебное видение, в бледно-персиковом шелковом платье захватывающим дух своей простотой, с уложенными в умопомрачительную прическу блестящими волосами, макияжем, великолепно подчеркивающим ее естественную красоту. Драгоценные украшения состояли из жемчуга и изумрудов, исключением было лишь бриллиантовое обручальное кольцо, подходящее к тому, что она наденет у алтаря на палец Ника, и которое Джорджина купила сама.
– Собираешься куда-нибудь? – пошутила Мона. – Ты выглядишь сногсшибательно.
– Должна. Они трудились над этим с рассвета.
Визажист и парикмахер пожелали ей удачи и направились в церковь. Джорджина протянула руки американкам.
– Да и вы не замарашки!
Мона облегченно вздохнула. Хоть раз в жизни она надела подходящую вещь. Вернувшись из Израиля в Нью-Йорк, Рахиль заехала к дочери попрощаться перед поездкой в Лондон. С ней чуть не случился удар, когда она увидела, что Мона собирается надеть на свадьбу. Рахиль настаивала, что перламутрово-серый костюм от Донны Каран слишком скромен для роскошной лондонской свадьбы. Почему не надеть платье для коктейля? Что-нибудь театрально-яркое? Она же актриса, и должна одеваться, как актриса.
Нет, ма. В Лондоне ты одеваешься тем лучше, чем консервативнее. Правильно, Эми?
Выбор Эми отражал ее новоанглийскую наследственность и жизнь в качестве преподавательской жены. Платье и жакет в клеточку приглушенных тонов и нитка жемчуга с соответствующими серьгами. Густые белокурые волосы и стройная фигура опровергали ее возраст.
– Как вам нравится Эми-бабушка? Она еще выглядит на восемнадцать, верно? – воскликнула Мона.
Три Мьюзкетера замерли на мгновение, охваченные воспоминаниями.
– Я так рада, что ты пригласила нас, Джорджина.
– Я так рада, – голос той сорвался. – Действительно, так рада, что вы приехали. Лучше пойдемте, пока не потекла моя тушь!
Когда они втроем подъехали к церкви, Мона дала Джорджине подвязку, купленную «на счастье», а Эми вручила старинный кружевной платочек, который был с ней на ее собственной свадьбе – «на всякий случай». Их сентиментальность и великодушие тронули Джорджину. Они ее самые дорогие подруги, и проделали весь этот путь из Америки, чтобы поддержать ее. Интересно, лгал ли Ник, рассказав, что спал с ними все эти годы. Или просто хотел отплатить ей за связь с Роберто? Сначала Джорджина хотела спросить их напрямик, просто, чтобы прояснить ситуацию, но потом решила не будить спящую собаку. Если это правда, каждая, наверняка, предпочтет сохранить тайну. Она подождет, пока они не станут старенькими и седенькими, к тому времени уже будет все равно. И тогда все вместе весело посмеются. Свернув на Понт-стрит, «Ролле» оказался в ловушке просто космических пропорций. Сотни возбужденных людей толпились на тротуарах и мостовой перед церковью Святого Коломба. Неистовствующие мужчины и женщины с видеокамерами и огромными блокнотами носились туда-сюда, крича в радио-телефоны. При появлении автомобиля толпа взревела и окружила его.