– А почему ты не откроешь нам свой секрет, Джорджина?
– Мой? Какой секрет?
– Ник, действительно, погиб?
– Мона! Как ты можешь спрашивать такое у Джорджины! Разве не видишь, как она расстроена?
– Успокойся, Эми. Я разговариваю с Джорджиной. Если бы мой жених погиб в море в день свадьбы, я бы лезла на стенку.
– Как ты часто говоришь, вздернутый подбородок и все такое! Мы, англичане, прячем наши чувства, – медленно проговорила Джорджина.
– Ты не ответила на мой вопрос. Ник, действительно, погиб?
– Я не поверю этому, пока не найдут его тело или…
– Или он не возникнет снова?
– С амнезией, как в фильме, который я видела по телевизору. «Случайный урожай», – сказала Эми. – Так романтично.
Вернувшись домой, Мона не избавилась от подозрения, что Джорджина знает больше, чем говорит. Она напомнила себе, как англичанка не проронила ни слова об отношениях с Ником Элбетом, пока, хоп, вот вам приглашение на свадьбу.
Но трагическая интрига начинала надоедать. Произошедшее между Джорджиной и Ником не имеет ничего общего с ней. Это просто пустая трата времени и сил. Надо сосредоточиться на собственном расписании и более важной причине ее приезда сюда, в Лондон. Эта причина – предстоящая постановка «Трамвая «Желание» и она, Мона Девидсон.
– Сидней?
Тот снял трубку после первого звонка.
– Это я.
– Мона?
Голос звучал настороженно, ослаблено. Она, действительно, сделала ему больно. Пресвятой Господи, что с ней происходит? Этот мужчина верит в нее. Он любит ее без всяких условий. Мона нуждается сейчас в нем. Она могла бы рассчитывать на него.
– У тебя странный голос. Ты один?
Ей нравится притворятся ревнующей к его несуществующим манекенщицам и стюардессам и обвинять в выдуманных любовных связях.
– Конечно, я один.
В его мрачности не было и намека на удовольствие.
– Не знаю, Сидней. Не могу оставить тебя и на пять минут. Что за духи я чувствую?
– О, Мона, ты для меня значишь слишком много. Я не могу больше выносить это. Ты заставляешь меня бегать по кругу. Я сдаюсь. Я не твоего уровня. Ты была права, оставляя меня дома. Я бы опозорил тебя перед твоими модными друзьями.
Заигрывать с ним – все равно, что ковырять ногтем дырку в бетонной стене. В Данном случае, учитывая их совместную историю, расстояние заставляло сердце чувствовать глубже или, по крайней мере, практичнее.
– Сидней у мне к тебе вопрос. Твой заграничный паспорт действителен?
Как может она задавать такой вопрос?
– Конечно, да. Ты же знаешь, я очень внимателен к таким вещам. А зачем это тебе?
– Я скучаю по тебе, Сидней. Я хочу, чтобы ты все бросил и привез сюда свою задницу. Не откладывая. Первым рейсом завтра утром, о'кей?