У Моны не было абсолютной уверенности, знает ли Джорджина правду. Ник предал всех трех девушек. Сейчас не время для взаимных обвинений. Пришла пора сплотиться, сомкнуть ряды и окопаться. Для Моны любое обсуждение Ника в доме в Челси Мьюз было рискованным. Она беспокоилась, что может забыться и выдать себя.
Беседы с Биллом Нелом стали отдушиной, единственной возможностью сохранить в глубине ее сознания ощущения о прикосновении, вкусе и запахе Ника до того дня в конце июля, когда она поднялась на борт самолета, летящего в Нью-Йорк.
Мужчина в соседнем кресле являлся физическим антиподом Ника. Когда она пришла, он уже почти заснул, привалившись к окну. Густые темные волосы обрамляли дубленое загорелое лицо. В сравнении со скульптурной элегантностью Ника, его черты были почти примитивны: широкие брови, горбатый нос, большие губы. Ему бы не мешало побриться. От него исходил соленый запах. Не сексуально соленый – запах океана. Вяжущий, как от анчоусов или супа из моллюсков.
Отпуск под парусами, предположила Мона. Он возвращался домой с греческих островов или откуда-нибудь еще в этом же роде, а в аэропорту «Хитроу» у него была пересадка. Закатанные рукава поношенной хлопчатобумажной рубашки открывали мускулистые коричневые предплечья и на удивление тонкие, красивой формы кисти. Концертирующий пианист или хирург, по крайней мере, ее матери понравится это. Белые парусиновые брюки выглядели так, словно он прыгнул в них в воду, а потом они высохли прямо на теле, приведя бедра в напряженное положение. Его щиколотки были голыми, ремешки сандалий развязаны.
Она устроилась в кресле, плотно прижав свою руку к его на общем подлокотнике. Не пробуждаясь, он вытянулся и скинул узкие сандалии. Ступни незнакомца оказались такими же длинными, загорелыми и красиво худыми, как и его кисти. Другим движением он перебросил ногу за ногу, коснувшись ее своей пяткой. Мона почувствовала внезапное непреодолимое желание пощекотать языком ступню незнакомца.
Этот порыв испугал ее. Она чокнутая, что ли? Правильно, именно это она должна делать – начать лизать пятки мужчине! Нику Элбету нравилось это. Но он ведь был ее любовником и мог попросить сделать все, чего хотел. Этот мужчина – незнакомец. У него закрыты глаза, и Мона даже не знает, какого они цвета, хотя можно предположить, что карие. Или национальность.
Только потому, что самолет американский, нельзя считать его американцем, верно? Именно это она должна делать – лизать пятки какому-то иностранцу. Пошлите за парнем с привычками шлюхи!
Чтобы развлечься, она посмотрела на тяжелый золотой браслет. На пластине гравировка: Б-Р-Е-Н-Т. Это имя или фамилия? Если фамилия, то с таким носом он должен быть евреем, чья семья поменяла фамилию, приехав в Штаты. А если это имя, он мог оказаться кем угодно. Мужчины, имеющие имена, звучащие как фамилии, или дополнительные словечки типа «младший» и порядковые номера, представляли угрозу.