К слову сказать, однажды, лет этак двенадцать назад, их мечта чуть было не воплотилась в жизнь. По крайней мере я уже намечала день, когда познакомлю их со своим женихом — человеком в высшей степени порядочным, образованным и, сверх того, красивым и прилично зарабатывающим.
Да-да, именно такой мужчина встретился на моем ничем не примечательном жизненном пути! И мужчина этот, по его словам, любил меня и имел самые серьезные намерения. И ему удалось убедить меня в этом настолько, что я уже чувствовала себя почти хозяйкой в его «Волге» благородного цвета беж, из которой он пока что высаживал меня за квартал от родительского дома.
Единственным препятствием к нашему счастью, а также грядущему счастью моих родителей оставался развод, который он по легкомыслию не оформил в свое время, а потому продолжал существовать (ибо жизнью это существование, безусловно, назвать было нельзя!) на одной квартирной территории со своей женой-истеричкой, страдающей вялотекущей формой шизофрении.
И линия моей судьбы уже направлялась прямым ходом к хеппи-энду, и жених ретиво улаживал оставшиеся формальности, и уже скоро, скоро семейство мое должно было собраться, как говорится, веселым пирком да за свадебку, если бы не…
До сих пор не представляю, что заставило меня в один злосчастный день вдруг отправиться разыскивать ее (да пока что и ЕГО!) злополучную квартиру, где я прежде никогда не бывала и бывать в будущем тоже не собиралась. Знаю только, что желание — увидеть ЕЕ, жену, воочию! один-единственный раз посмотреть на нее! — ни с того ни с сего овладело мною с несокрушимой силой. Овладело до такой степени, что в одно злосчастное утро я бросила все дела, облачилась в свой лучший ангоровый свитер и позвонила ЖЕНИХУ с каким-то незначительным вопросом — чтобы убедиться, что он на работе и, следовательно, не помешает задуманному.
Совершить остальное оказалось легче легкого. Я всего лишь доехала до нужной остановки, вошла в подъезд нужного дома (подъезд оказался запущенным, с отвратительным запахом) и, поднявшись на пятый этаж, нажала кнопку звонка на нужной двери.
И, едва та приоткрылась, с бешено колотящимся сердцем выпалила:
— Извините, здесь не живут Нестеровы?
Я и поныне не имею понятия, зачем мне понадобилась эта детская выходка.
И уж тем более не в силах я объяснить дальнейших событий.
Из темноты за дверью появилось женское лицо. Оно показалось мне смугло-бледным и неподвижным, как маска. Только глаза были живые и блестящие. Эти глаза беспокойно забегали, разглядывая меня, и вдруг остановились на моем лице с выражением затравленного зверька.