– Опасно это, Князь, – заметил Велюр. – Баба на нервах, может шум поднять.
– Не поднимет, – возразил Князь. – Мы ей только шепнем, что весточку от сына принесли, она нам сама без звука откроет.
– Все равно опасно, – покачал головой Велюр. – Она же наверняка в ментовку заявление накатала.
– У ментов таких заявлений знаешь сколько? А ты хоть раз слышал, чтобы они пропавшего человека нашли? Может, лет через пять и то по чьей-то наводке. Да они на эту бабу и внимания не обратили! Подумаешь, пацан пропал! Да менты и пальцем не шевельнут, если бабок срубить нельзя.
– А если тот, которого мы туда скинули, и вправду мент? – продолжал Велюр. – Своего они обязательно искать станут.
– Своего станут, – согласился Князь. – Только все-таки сомневаюсь я, что он мент. Будь оно так на самом деле, лягавые давно бы под каждым кустом сидели. А вроде тихо пока. Короче, базар закончили. Я решил – сегодня ночью берем бабу, везем сюда и к утру всех кончаем. А дальше эта поляна будет целиком наша. В шампанском будем купаться, братва!
Братва на это оптимистическое заявление не откликнулась, и тогда разозлившийся Князь сухо распорядился:
– К бабе мы с Диким и Шнырем пойдем. А ты, Велюр, с Паклей вместе, чтобы через два часа нашел нам еще парочку стволов! А лучше две пары. И патронов побольше. Делайте что хотите, но чтобы все было! К Татарину загляните – в случае, если у него не будет, он подскажет, куда ткнуться. Бабок не жалейте. Потом все окупим. Можете даже намек сделать, чтобы у него интерес появился.
– Стук по городу пойдет, Князь, – с сомнением заметил Велюр. – Менты всколыхнутся.
– Что ты все заладил – менты, менты! – окончательно разозлился Князь. – Кто не рискует, тот не пьет шампанского! Я сказал, нет базара! Заканчивайте тут и уходим. Мне еще марафет навести надо – с визитом в галстучке приходить положено.
Грачев был очень сердит, и когда они спешно вернулись в помещение оружейки, высказал свое недовольство открыто.
– Что за паника, я не понимаю? Нас здесь трое здоровых мужиков плюс парень, вполне самостоятельный, автомат у нас имеется, а мы от десятка собак удираем, как двухмесячные котята. Да и где они, эти собаки? Что-то я ничего не слышу!
– Там не десяток собак, – волнуясь, возразил Славик. – Там их миллион! Ну то есть не миллион, конечно, это я преувеличил, но их там штук триста, это точно. «Лейтенант» их специально разводит – уже много лет. Они никого, кроме него, не признают. Сожрать могут все, что угодно. Такая порода.
Славик был очень доволен тем, что спасатели назвали его вполне самостоятельным парнем. Вообще, в этой компании он чувствовал себя гораздо увереннее и комфортнее, чем при капитане Смагине. За тем постоянно маячила тень карательной машины, и у Славика даже язык присыхал к гортани, когда приходилось разговаривать со Смагиным. Спасатели – другое дело. Они все были чем-то неуловимо похожи на Макса, они не читали морали и не посмеивались над ним. Их шутки были совсем не обидными. Единственное, что раздражало Славика – кроме Величко, никто не отнесся серьезно к его предупреждению. Но он своими ушами слышал характерный шум в коридоре неподалеку от обиталища старика. «Лейтенант» выпускал своих питомцев, месяцами томившихся за перегородками из колючей проволоки. Славик слышал и особенные команды, которыми старик науськивал стаю на неведомых врагов. Похоже, он собирался дать решительный бой незваным гостям.