Борьба за жизнь привела к понижению высоты – об этом братья узнали, врезавшись в твердый ствол саговой пальмы. Умник вовремя вспомнил о хвощах, таящих смертельную опасность, и перехватил управление организмом. Он что было сил вцепился в ствол и, вонзив когти в кору дерева, стал медленно съезжать вниз. Казалось, что скольжение по стволу никогда не закончится. Силы были на исходе, и Умник с ужасом понял, что сейчас когти разожмутся и…
И вдруг почувствовал под ногами землю.
– Отдохни, – услышал он участливые голоса братьев.
Те знали, как тяжело дается младшенькому контроль за всем телом – до сих пор он ни разу не требовал права единоличного управления организмом. И не только не требовал, но и возражал, когда старший брат настаивал на обучении. Дело в том, что Умник боялся высоты – так он после самого первого полета и не оправился от испуга. Когда Горыныч летел, крыльями махал кто-то из братьев, а Умник убеждал себя, что он – пассажир. Эта мысль позволяла ему закрыть глаза и переключиться на размышления о чем-нибудь более приятном, чем полет.
Немного осмотревшись, братья определили направление и пошли, неловко переваливаясь с боку на бок. Пешеходом Горыныч был посредственным, а если точнее – то и вовсе отвратительным. Продираясь через заросли папоротника, братья не разговаривали. Каждая голова понимала, что путешествие будет долгим.
Возможно, что так оно и было бы и дальнейшие события растянулись бы на месяцы, а то и целые годы, но затерянная долина приготовила немало сюрпризов.
– Что это? – прошептал Озорник, прислушиваясь. Справа и слева раздавался странный, едва переносимый скрежет. – Умник, что это за звуки?
– Не знаю, – так же тихо ответил младший брат.
Змей Горыныч остановился, вытянул шеи и посмотрел вверх – папоротник волновался, будто сквозь него тащили что-то огромное. Звуки оглушали. Помимо скрежета в лесу стоял треск сломанных деревьев – падая, гулко стучали друг о друга стволы. Земля дрожала, но на землетрясение было непохоже. Любой природный катаклизм Горыныч почувствовал бы задолго до его начала.
Неизвестность всегда страшит. Особенно выбивает из колеи натуры энергичные, склонные к принятию быстрых решений и немедленному действию. Неизвестность тем и страшит, что лишает возможности действовать, и только воля помогает остаться на месте, не ринуться сломя голову навстречу опасности – мнимой или реальной.
Змей Горыныч был существом не просто смелым и волевым – он был трижды смелым и трижды волевым. Братья гордились этим, хотя Умник иногда подумывал, а не является ли их частичная автономность следствием проблем с психикой. Раздвоение личности, например, не столь редкий случай в природе.