– Легко. – Анатолий Михайлович принял сидячее положение, скрестив ноги. – И зови меня просто Михалыч. Мартини будешь?
Китаец собирался сказать, что предпочитает более крепкие напитки, но в это время в каюту вошел человек из «Кадиллака». В левой руке он держал «беретту».
– Встать! Лицом к стене, – скомандовал он, направив дуло «беретты» на Танина.
– Яшка, погоди, – сделал останавливающий жест Михалыч. – Не видишь, мы разговариваем?
– Этот человек скинул Шубу за борт, – раздраженно вскрикнул вошедший. – К стене, я сказал! – Он чуть не ткнул стволом в лицо Китайцу.
– Туда ему и дорога, – буркнул Михалыч, – не будет пасть разевать. Спрячь пушку.
Яшка, подчинившись, сунул «беретту» в наплечную кобуру. Было видно, что делает он это без особого удовольствия. Оставив пиджак расстегнутым, он сделал пару шагов назад и замер.
– Девочки ждут, – напряженно глядя на шефа, сказал он после некоторого молчания.
– Подождут, – махнул рукой Михалыч, выуживая откуда-то еще один стакан, – иди, займись с ними.
– У него пистолет, – кивнул Яшка на Китайца.
Танин по достоинству оценил его наблюдательность: под пиджаком, сшитым по специальному заказу очень хорошим портным, заметить пистолет было совсем непросто. Да и вообще, держался Яшка так, что наметанный глаз Китайца сразу же распознал в нем человека, прошедшего хорошую школу боевой подготовки. Он был на полголовы выше Танина и на два десятка килограммов тяжелее, так что, случись схватка, Китайцу пришлось бы с ним нелегко.
– Ты ведь не собираешься в меня стрелять? – Михалыч снял очки и вопросительно посмотрел на Танина.
– Пока – нет, – пожал плечами Китаец.
– Вот видишь, он сказал: «пока», – недобро усмехнулся Яшка.
После недолгих препирательств сошлись на том, что на время разговора Танин отдаст «макаров» Яшке. Тот спрятал «пээм» в боковом кармане пиджака и вышел на палубу. Думая, с чего бы начать, Танин созерцал распятие.
– Он меня, между прочим, один раз спас, – сказал Михалыч, уважительно показав пальцем на господа нашего, Иисуса Христа. – Там так, значит, дело было: плыли мы как-то раз с моим другом по Волге. Ну, еще пару девушек взяли. Кто такие, где их мама родила – неизвестно. Только от берега отошли, и вдруг ка-а-ак нас тряханет! Бог-то, значит, со стены упал и прямо мне по лбу хрястнул. Я тогда и думаю: нет, Михалыч, это неспроста. Это тебя всевышний предупреждает, что что-то здесь не так. Ну, взяли мы и девок обратно на берег высадили. А потом, представляешь, мать честная, на борту капсулы с клофелином нашли! Слава богу, – тут Михалыч истово перекрестился, – вмазать еще не успели.