Про тебя мне шептали кусты
В белоснежных полях под Москвой,
Я хочу, чтоб услышала ты,
Как тоскует мой голос живой.
Песня растревожила солдат.
Спать никто не хотел. Пинчук первым вышел из блиндажа, сказав, что идет к Борису Гуревичу. Вслед за ним вышли и Аким с Сенькой.
– Посидим малость. Все равно теперь Пинчук раньше утра не вернется,-добродушно проговорил Ванин, обращаясь к Акиму.
Они вышли за село, присели под дубом и долго молча прислушивались к перешептыванию листьев, к заботливому щелканью какой-то пичуги, скрывавшейся в ветвях. С переднего края доносились редкие ружейные хлопки.
– Расскажи, Аким, как встретили тебя в родном селе? - попросил Семен.
Аким ссутулился, будто ожидая удара. Он знал, что его спросят об атом.
– Встретили, как всех встречают, - уклончиво ответил он и опять задумался. Сеньке это не понравилось.
– Ну и тихоня же ты, Аким, - откровенно и серьезно заметил он. -Тебя в детстве, наверное, и друзья-то били как Сидорову козу.
– В детстве нет, не били... А вот сейчас побил один друг, и побил очень больно...
– Ты это о ком, Аким? - насторожился Сенька.
Аким ответил не сразу. Он зачем-то надел очки, которые сейчас ему были не нужны, потом снял их, спрятал в карман.
Мимо разведчиков проскрежетал гусеницами невидимый в темноте танк, очевидно направлявшийся поближе к передовой. Сенька, по профессиональной привычке опытного разведчика, отметил для себя, что это уже пятый танк проходит мимо них за каких-нибудь полчаса.
Дождавшись, когда скрежет удалился, Семен переспросил:
– Так о ком же ты, Аким?
Аким еще немного помолчал и вдруг начал торопливо рассказывать, словно боясь, что ему помешают.
– Был у меня, Семен, друг... Я считал его хорошим человеком. Володин. Вместе учились, росли, пионерские галстуки носили...
– Володин? Постой, постой! Что-то знакомая фамилия... Да это не тот ли, что под Сталинградом у нас пропал?
– Тот... Вместе кончили десятилетку, друг без друга никуда не ходили. И так до самой войны...
– Он ведь погиб.
– Нет, Семен. Это мы думали, что погиб...
– Так где же он?
– Дезертировал с фронта...
– Ну? И где же он теперь?
– Живет дома... в тылу у немцев... с молодой женой.
– А ты его видел сам?
– Видел.
– И что же?
– Ничего. Живет...
– Нет, ты-то чего же... ему?
– Я? Ничего.
– И не убил гада такого?
– Нет, не убил.
Ванин с презрением посмотрел на своего друга.
– Эх, ты! Размазня!.. Мамкин сынок! А еще солдат!..
Аким молчал, даже не пытаясь оправдываться.
Подул сильный ветер. Откуда-то нагнал тучи. Стало темно. Деревья беспокойно зашумели. Недалеко грянул гром. И вскоре по листьям застучали крупные дождевые капли.