Сент-Стивенс рассмеялся:
— Можно узнать, кто из вас ставил на брата, а кто — на лорда Беркли?
— Лично я всегда ставлю на родственников, — решительно заявила Делия. — И кроме того, Кристиан не только прекрасный наездник, но и большой знаток лошадей.
— Кристиан — отъявленный гордец, но, сказать по правде, Лео и Дрю ему не уступают. — Кэсси закатила глаза. — Высокомерие — фамильная черта мужчин из семьи Эффингтон в целом и наших братьев в частности.
Сент-Стивенс приподнял бровь:
— Стало быть, ты поставила на Беркли?
— Ну разумеется! — закивала Кэсси. — Кристиану не повредит хотя бы раз получить щелчок по носу. И кроме того, я слышала, что лорд Беркли безрассуден, опрометчив и дерзок. Таких людей я, как правило, избегаю, но мне кажется, в состязании вроде нынешнего сомнительные качества отнюдь не помеха.
— Кристиан тоже безрассуден, опрометчив и дерзок, — пробормотала Делия.
— Да, но Кристиана я прекрасно знаю и не могу без содрогания подумать о том, как безудержно он начнет бахвалиться, если вдруг победит. А поскольку с лордом Беркли я не знакома, мне нет ни малейшего дела до того, как отразится на его характере победа.
Сент-Стивенс рассмеялся:
— Неплохо сказано. Кэсси усмехнулась.
А Делия нахмурилась:
— Если ты с ней согласен, Тони, почему же сам поставил на Кристиана?
— А ты угадай, дорогая. — Сент-Стивенс лукаво улыбнулся.
— Ясно. Преданность семье и для тебя пустой звук. Что ж, ладно… — Делия прищурилась. — Может быть, хочешь изменить ставку, пока не поздно?
— А ведь это мысль. — Глаза Сент-Стивенса насмешливо блеснули. — Надеюсь, правила не запрещают.
Делия ответила мужу многозначительной усмешкой, а Кэсси подавила вздох и отошла в сторонку. Ее маневр прошел незамеченным. В такие моменты для Делии и Сент-Стивенса окружающий мир переставал существовать.
Это было одновременно и трогательно, и досадно. Кэсси искренне радовалась за сестру, которая наконец обрела любовь, но не понимала, неужели терять голову обязательно. Ведь Делия и Сент-Стивенс поженились почти год назад. Однако здесь и сейчас оба играли роль компаньонов Кэсси, и все это кокетство, томление, полные намеков взгляды, которыми парочка непрестанно обменивалась, выглядели попросту неуместно — впрочем, Кэсси была готова признать, что в ней говорит зависть. С другой стороны, из двух сестер Делия никогда не рвалась замуж и при этом уже состояла в браке, была влюблена и безмятежно счастлива.
А ее двадцатичетырехлетней сестре-близнецу грозила участь старой девы, никому не нужной игрушки, заброшенной в дальний угол шкафа, без малейших перспектив на хоть какую-нибудь партию.