Но Кэсси не знала, каким должен быть мужчина, чтобы ей захотелось ободряюще улыбнуться ему. Пожалуй, респектабельным, но не нудным. Интересным, но не внушающим опасений. Сильным, но умеющим сдерживать свою силу. Преданным, надежным, но не безвольным. А еще это мифическое сокровище должно любить ее, Кэсси, до конца своих дней. Короче, мужчиной ее мечты было само совершенство, не существующее в природе.
Лео сказал что-то — Кэсси не уловила смысла, но на всякий случай улыбнулась и кивнула. Наверное, брат все-таки прав, и ей давно пора отучиться привередничать, если она хочет выйти замуж. Кэсси твердо знала, что брак ей нужен не просто ради статуса замужней дамы. И если ни один мужчина в мире не заслуживает верности, остается лишь быть верной самой себе. Даже обрекая себя тем самым на пожизненное безбрачие. Что и говорить, безрадостная перспектива. Кэсси было неприятно думать, что когда-нибудь она превратится в престарелую эксцентричную тетушку детей Делии. Может быть, не тратить сбережения на благотворительность, а лучше обеспечить свое будущее? Если уж ей суждено остаться старой девой, приживалкой в семье сестры, следует позаботиться о том, чтобы не зависеть от Эффингтонов материально.
Кэсси понимала: что бы она ни ответила брату, сестре и всем прочим о своем стремлении к независимости, собственному заработку и жизни по своему вкусу, в глубине души она сама себе не верила. Точнее, верила, но не до конца.
Сейчас Кэсси отдала бы все, чтобы поменяться местами с сестрой. Стать счастливой, замужней и влюбленной. Но лучше уж вековать всю жизнь одной, чем связаться с мужчиной, не заслуживающим доверия!
Нет, Кэсси Эффингтон ни за что не станет покладистой и послушной. Даже если от этого зависит ее будущее.
Виконт Беркли, Реджинальд Беркли и просто Реджи для близких знакомых, выскользнул из седла, не обратив внимания на боль в подвернувшейся щиколотке. Это было, в сущности, нетрудно. Радость победы будоражила кровь, и Реджи подозревал, что еще долго не испытает никаких ощущений, кроме восторга триумфа.
И конечно, острого любопытства.
Его сразу обступили торжествующие знакомые и сторонники, восхищающиеся чисто одержанной победой. Наконец толпа поредела: зрители разошлись собирать выигрыш.
— Прекрасная скачка, старина. — Маркус Холкрофт, граф Пеннингтон, похлопал закадычного друга по плечу и усмехнулся. — А я сомневался в тебе до последней минуты.
— Стало быть, поставил против меня? — рассеянно поинтересовался Реджи, высматривая в толпе загадочную незнакомку, которая дерзнула ответить ему взглядом в упор.