– Что думаешь об остальных приготовлениях?
– Вполне удовлетворительно. Слабые места прикрыты. Покажется – будет трупом.
Он продолжал поглаживать ружьё, неосознанно, как мужчина, гладит женщину, с которой только что занимался любовью – просто потому что приятно ощущать округлость и мягкость её форм и бархат кожи.
Обед проходил под бормотание радио, включённого на новостях LBC.
– Прошу прощения, – сказал Нджала, – но события мне нужно знать точно, особенно теперь. О заговорах желательно узнавать если не первым, то одним из первых.
Эбботт вёл древний и не слишком хорошо чувствующий себя «Флоренс» (небольшой ремонт, смена цилиндров и распределителей зажигания ему весьма не помешала бы) к местечку неподалёку от Бокс-Хилл. Местечко, как правило пустовало даже в самые тёплые воскресные дни.
– Как она тебе? – счастливо спросила Элис.
– Пардон?
– «Флоренс».
– А, «Флоренс». Неплохо, неплохо. Очень даже.
По правде говоря, он находил машину шумной, тесной и тряской, как впрочем и любые малолитражки.
– И приятно так, с откинутой крышей, скажи ведь? Особенно в жаркие дни.
А ещё уносит выхлопные газы, пробивающиеся сквозь пол.
К двум часам они нашли укромное местечко вдалеке от дороги и припарковали «Флоренс» в тени старых деревьев.
– Разве не замечательно? А как тихо и спокойно! Как будто на необитаемом острове!
Элис сияла от счастья.
Они разбили пикник, пообедали яйцами вкрутую, паштетом и сервеладом, выпили красного вина.
Потом они шли лесом, крепко взявшись за руки.
– Запах цветущей таволги в летнем лесу, – пробормотал он.
– Что?
– Я всегда буду помнить его.
– На что он похож?
– Она очень ароматная, с маленькими белыми цветочками.
– Я не чувствую. Даже не вижу.
Он показал:
– Вот, смотри. Но сейчас ещё рано для цветов. И для ароматов. Это всё в июне.
– Почему ты всегда будешь помнить его?
– Запах детства. Тогда всё было ярче.
Он прошли ещё немного. Солнце стало припекать с неожиданной силой и обоих потянуло в сон. Они улеглись в тени деревьев, обнялись и некоторое время целовались – не из страсти, а просто, чтобы найти поддержку друг у друга. Потом заснули, точнее задремали – просыпались, теснее прижимались друг к другу и засыпали дальше.
К четырём они проснулись окончательно, улыбнулись друг другу, поцеловались и побрели обратно к машине, всё так же держась за руки. Пили горячий кофе из термоса, любовались зеленью весенней листвы, и тем, как ветер колышет травы и не думали ни о чём. Им просто было хорошо друг с другом.
Грелись на солнце, смотрели на природу вокруг, не видя её. И ловили каждый миг этого общения – им не нужно было ни слов, ни прикосновений.