– О'кэй, – сказала она, – как тебя зовут?
– Джордж Уилсон.
Эбботт заказал выпить и они устроились за угловым столиком. Он объяснил, что работает агентом английских, континентальных и американских секс-журналов. И история с президентом Нджалой будет им чрезвычайно интересна.
– «Ночь Любви с Чёрной Гориллой»? Что-то вроде этого?
– Типа того.
– Слушай, если я начну рассказывать такие истории…
– Всё пойдёт под вымышленным именем. Например, Жозефина Энтеренье…
– Кто?
– Или Джейн Шор, или Фанни Хилл, что вам больше нравится.
– Кто писать будет? Я еле письмо маме написать могу.
– Положитесь на меня.
– И сколько платить будут?
– Полштуки. Может и всю штуку – зависит от того, что удастся вспомнить.
Дорин всё ещё сомневалась.
– Честно говоря, я немного могу вспомнить. Трахается без перерыва…что ещё?
– Не беспокойтесь. Мы начнём в следующий раз. Пострайтесь вспомнить, что сможете. Не только о сексе, людям нравятся разные мелочи – что он ест на завтрак, заморочки с охраной и так далее. Готов например поспорить, что на входе вас там обыскивают.
– Чтоб мне лопнуть! Лезут во все дыры, кроме сами-знаете-чего. Можно ещё стаканчик?
Фрэнк Смит был в затруднении. Ему позарез требовалось связаться с Шеппардом и сообщить о встрече с Эбботтом. Но тот как сквозь землю провалился. В офисе Смиту сказали, что суперинтендант не в городе. Где он и когда вернётся – не знал никто.
Смит предположил, что он в Питерсфилде, наблюдает за подготовкой особняка. Но и там Шеппарда не было и не ожидалось.
Не в привычках Шеппарда было исчезать, не сообщив, как с ним связаться. К таким мелочам он всегда относился очень внимательно.
Потом Смит вспомнил и похолодел. Конечно. Джоан. Вот почему он не желает, чтобы кто-либо знал, где он. А менее всего – Смит.
Он потянулся к телефону, но тот зазвонил сам. Звонил Шеппард:
– Я достал его! – голос был хриплым и торжествующим.
– Эбботта? Вы на самом деле взяли его?
– Дело в шляпе. Он едет сюда.
– Куда?
– К своей бывшей жене. Где провёл эту ночь. И где будет через час или что-то вроде того. И где мы с нетерпением ждём его – целой делегацией.
– Что вы сделали с ней?
– С кем?
– Вы знаете с кем. С Джоан.
– Допросили, только и всего. И она рассказала всё, что знала. Очень помогла нам. И помогает.
– Ты, сукин сын.
– Не понял?
Фрэнк Смит тщательно подобрал слова, не желая сказать чего-нибудь, о чём придётся потом пожалеть:
– Ты. Грёбанный. Сукин. Сын. – отчеканил он, положил трубку, спустился на Куинс-гейт и поймал такси.
После ещё пары бокалов у Дорис случился приступ сентиментальности. Она мечтательно улыбалась, глаза затуманились воспоминаниями.