– Ну, - решили, - видать, сбежал. - Не вынес, должно быть, Ермил похода.
Однако прошло три дня, и вот догнал Крупицын своих товарищей.
– Где же ты был?
– Где пропадал?
– Мы уже думали, леший тебя прибрал.
Отмолчаться хотел Крупицын. Не удалось. Пришлось рассказать Ермилу.
Оказывается, заночевал он в селе у какой-то одинокой старухи. А изба у старухи не изба - развалюха. Брёвна подгнили, скособочились стены. Крыша совсем провалилась. Вот и остался Крупицын в селе. Три дня крышу чинил старухе.
– Может, старуха твоя - молодуха? - кто-то полез к Ермилу.
Но шутника оборвали.
С этого дня стали разинцы наблюдать за Крупицыным. И что же?
Станет отряд на днёвку или короткий отдых. Бухнутся все на траву. Ноги гудят от усталости. Лежат, отдыхают разинцы. А где же Ермил?
А Крупицын в это время то крылечко резное кому-то ладит, то вдовой стрельчихе дрова колет, то, надрываясь, брёвна с телег сгружает.
Где-то роют колодец - Ермил на подмогу. Через ручей обвалился мосток - Крупицын и тут как тут. Тянут людишки невод. Глянешь, и разинец в общем ряду. В одном месте станет Ермил у кузнечного горна. В другом соберёт детей и сказкой весёлой ребят потешит. В третьем, на лугу, косарям поможет.
– Да что ты, Ермил! - говорят товарищи разинцу. - Пожалел бы себя. Да разве ты всем поможешь!
– Что правда, то правда, - согласится Крупицын.
Однако в новом селе начинается всё сначала. И кончается тем же самым: провожают крестьяне разинца, как самого лучшего друга.
Сотни и сотни вёрст прошёл вдоль Волги Ермил Крупицын. Прошёл и всюду память в сердцах у людей оставил.
Неизвестно, где кончил свой век Крупицын. Погиб ли в бою, казнён ли на плахе. А может, он долго жил и умер естественной смертью. Только память о нём долго на Волге ещё хранилась. Во многих местах фамилию люди уже забыли. А чаще просто её не знали.
Говорили на Волге так:
– Проходил тут однажды разинец - доброй души человек, притягательный.
На одной из стоянок казак Мишка Бычок раздобыл петуха.
– Стянул?! - полезли к нему казаки.
– Нет, - озорно отвечает Мишка. - Мне бабка одна дала.
Однако все видят, что врёт шельмец, что стянул петуха, конечно.
Петух оказался особенный. Правда, внешне был он не очень казист. Скорее, наоборот. В какой-то драке лишился пера на шее. На одной из лап не хватало пальца. Зато...
Петушиное племя вообще непривязчиво. А этот сразу привык к казаку. Ходил за Мишкой, словно телок за маткой. И если, бывало, с Бычком кто-нибудь заговорит, сразу на тех сердился. Расправит крылья. Идёт как воин. Спеши отойти, а то немедля, разбойник, клюнет.