– Вот это да! – присвистнул Максимов при виде рыжеволосой красавицы, направившейся прямо к скамье, где сидел Валентин.
Сам Максимов в компании Ашота и Величко находился на соседней скамье и должен был изображать одного из веселой троицы встретившихся в кои-то веки друзей, болтающих обо всем понемногу и распивающих пиво. Все остальное брал на себя Грачев.
– Эх и повезло же Грачу, – немедленно обзавидовался Максимов. – И чего я не вызвался на эту работу?
– Ты ведь не любишь рыжих, – отпивая глоток «Белого медведя», сухо бросил Величко.
– Я?… Да я наоборот… – загорелся было поведать о своих амурных похождениях Макс, но, заметив, как ехидно прищурился Мачколян, передумал и вздохнул. – Да чего с вами говорить, с истуканами!
Так же, как и остальные, заметивший девушку Грачев повернулся в ее сторону и стал следить за каждым ее движением. Стройная фигурка была обтянута кремово-розовым платьицем. Ксения грациозно покачивала бедрами, заставляя проходящих мимо мужчин обращать на себя внимание. Ярко-рыжие волнистые локоны струились по плечам, переливаясь под солнцем. Глаза красавицы скрывали большие темные очки.
Валентин дождался, пока девушка подойдет к нему и остановится на расстоянии вытянутой руки. Теперь он получил возможность рассмотреть ее лицо: маленький, усыпанный мелкими конопушками носик, пухлые, томно приоткрытые губы, покрытые мягким бархатом светло-розовой помады. Почти детские щеки, немного пухлые и с натуральным румянцем.
Она медленно сняла очки, и Валентин увидел ее глаза, зеленые, как маленькое озерцо, расположенное в самой глубине сказочного елового леса и хранящее в себе какую-то тайну. Эти глаза были красивыми, но ни они, ни томные губы не покорили Грачева, который хоть и был способен оценить красоту тела, но считал более важной красоту души, а у этой женщины она не могла быть чистой и ясной, как у его жены. Такой вывод Валентин сделал потому, что поведение, походка и даже взгляд красавицы были наиграны, ей так было удобно и выгодно. Девушка напоминала кошку, красивую и грациозную, но со спрятанными под мягкими подушечками лап острыми разящими когтями.
Валентин невольно напрягся и, на мгновение позабыв о том, кого он должен из себя разыгрывать, с запинкой спросил:
– Вы Ксения?
– Да, это я, – сногсшибательно улыбнулась она в ответ. – А вы, как я полагаю, тот самый диджей?
– К вашему сожалению, нет, – признался Грачев. – Я не имею никакого отношения к радио и тем более к каким-либо соревнованиям. Я психолог.