Обучали Юлю около года. Обучали профессионалы высокого класса, и курс был очень большой и разнообразный: от искусства макияжа, маникюра, педикюра, психологии общения и влияния, разговорного и делового английского до взламывания интернетовских сайтов, работы по декодированию электронных банковских систем; от фотосъемки и скрытой звукозаписи до основ рукопашного боя и тому подобной массе премудростей. Но особое внимание уделяли поведению в постели. Кстати, Юлю позабавило (насколько вообще в такой ситуации можно было забавляться), что оба инструктора по постельным вопросам были бисексуалы, причем предпочтение отдавали мальчикам. Контрольное собеседование было вместо экзамена. После этого с ней снова встретился Вадим Орехов. На этот раз он был один, без веселого контрразведчика Калитина; а Голубев к тому времени был убит в собственной машине вместе с родным братом.
Тяжелый немигающий взгляд уперся в Юлю. Орехов начал без обиняков:
– Слышал про твои успехи. Ну что, давай проверим, что ли, как там тебя наготовили.
И он ничтоже сумняшеся начал ее раздевать.
– Да ты че! – вырвалась она. – Как же…
Вадим даже не переменил выражения лица.
– Да ты че, соска, – спокойно сказал он. – Обурела, что ли. Я же у тебя вроде экзаменатора. А ты кобенишься. Давай, раздевайся и не корчи из себя целку.
Юля угрюмо сидела в углу дивана и не двигалась. Орехов сказал:
– Ладно, позже с этим. Сейчас я вот тебе что скажу, дорогая моя. Ты ведь теперь действительно дорогая, вон какие бабки в тебя вбухали. Их отрабатывать надо. Ничего страшного, конечно, нет: просто тебе был аванс, который может быть тобой многократно возвращен, если ты будешь хорошо выполнять поручения. С баблом у нас все в порядке. Но я тебе говорю на случай, если ты, милая, вздумаешь слинять из темы, которую тебе предложили. Скажу сразу, это будет большой ошибкой. Ты подписала контракт, ты знала, на что шла. По контракту ты сотрудница российско-японского торгового СП – совместного предприятия, знаешь, да. Так что прикрытие хорошее. Сейчас немножко покувыркаемся, а потом свободна до послезавтра – до первого полноценного рабочего дня.
И Вадим продолжил ее раздевать. Юля попыталась было снова сопротивляться, хотя и с меньшим рвением, но он угрюмо сказал:
– Знаешь, мне это надоело. Что ты дергаешься? Брату моему придурочному за так давала, да еще из-за него да из-за вонючего «геринга» на панель пошла, а тут, знаешь ли, выдрючиваешься не в тему – даже после того, как я в тебя немерено бабла вложил, моему братцу, уроду, и не снилось столько.