– Да нет, Афоня, в гостинице будем слишком на виду. Ты не забыл, что я угрохал этого самого… Аветисяна? Конечно, если что, то можно доказать, что это была самооборона – но если бы дело происходило в европейской части страны. А тут – тут все как-то не так. По-другому. Жуть откровенная, на беспределе замешанная.
– Да эти болваны нас, наверно, и не помнят, – угрюмо предположил Фокин. – Этот… майор который, потом – Леня с Карповым, они же пьяные были в зюзю…
– Это ты был пьяный в зюзю! А они, если надо, и припомнят. А этот Арам, который в багажник закатился, гнида, тот и вовсе трезвый был. Хотя, наверно, ты его порядком приложил. Ладно. – Свиридов еще раз досадливо оглядел свою многострадальную одежду. – Можно снять квартиру по-быстрому, посуточно. Даже без паспорта, просто положить сверху хороших гринов, да и дело с концом. Я надеюсь, что тут мы долго не задержимся.
– Я тоже на это надеюсь.
– Хотя город, конечно, красивый, – заметил Владимир. – Виды на море, все такое.
– Красивый! Да плевал я на их красоты! Какие-то уроды сплошные живут, – почти по-детски пожаловался Фокин. – А? Ну ты скажи… да?
– Да, пока людей откровенно симпатичных я тут что-то мало встречал, – сказал Свиридов. – Разве что вот только Юля. Она – да. Сдобная дама, как сказал бы один мой знакомый, ныне качнувшийся в педерастию. Да еще, быть может, Петя этот, который про жену гнусил, мне понравился. Забавный толстун.
– За-бав-ный? Тол-стун? – по слогам выговорил Фокин. – Да он как своим потным брюхом на меня навалился, я подумал, что вот сейчас мне кранты будут!
Свиридов поступил так, как и говорил: он снял квартиру почти в центре Владивостока безо всякой документации и паспортизации – просто заплатив хорошие деньги за неделю вперед. Квартирка, откровенно говоря, была не ахти, но Владимир не планировал осесть на Дальнем Востоке и зазимовать. Особенно если учитывать особенности зимнего отопительного сезона в Приморье. Квартира была с телефоном, но межгород отключен, как это обычно и делают в сдаваемых посуточно квартирах.
Фокин принял душ и обработал рану, а потом чисто выбрился, причесался и, переодевшись в чистую, только что купленную одежду, обедал на кухне. Владимир Свиридов же не делал ничего из вышеперечисленного, хотя с дороги был пропылен, грязен и небрит не меньше Афанасия. Вместо этого он приволок в квартиру бутылку мерзейшего дешевого портвейна и выставил на стол. Фокин посмотрел на него с откровенным удивлением:
– Ты что это, Влад? Если тебе выпить охота, то ты что, поприличнее не мог купить? Я бы тоже принял немного… за обедом.