Поднялся на улице крик. Поняли ребята, что дело может плохим закончиться, — и в разные стороны. Вскочил Колька и тоже стремглав от машины.
Вернулся Колька домой. Лицо распухшее. Синяк под глазом. Рубаха порвана.
— Боже! — всплеснула руками мать. — Никак, опять с Гришкой Марафетовым дрался?
— Опять озоруешь, — обозлился отец.
Молчит Колька.
— Ну, я тебе помолчу!
Потянулся отец за ремнём. Сложил его вдвое. Понял Колька — не будет пощады. Решил признаваться.
— Автомобиль, — произнёс.
— Что — автомобиль?
— Заикина.
— Что — Заикина?
Рассказал Колька про экспроприацию.
Опустил Колькин отец ремень, усмехнулся.
— И всюду-то ему свой нос сунуть надо, — проворчала мать. — Всыпь, всыпь ему как следует, Митрофан Афанасьевич!
— Вот и всыплю. Ох как всыплю! — отозвался отец.
Однако по тому, каким тоном говорила мать и как ей отвечал отец, Колька понял, что драть его сегодня не будут. Ну и верно. За что же драть? Ведь Колька не для себя, для всего трудового народа старался.
КАК РЕБЯТА ДЕЛИЛИ НЕБО
Пришла Советская власть в деревню Старые Дворики. Насмотрелись ребята, как взрослые, делили господскую землю, живность и другое добро, размечтались:
— Эх, и нам бы придумать какой делёж!
А так как делить было больше нечего, всё уже делено и переделено, то Колька Рябов вдруг предложил:
— Давай делить небо.
— Вот те раз, как же его делить?! — усмехнулись ребята.
— А вот так и делить. По-хорошему. Поровну!
— Это понятно. Ну разделим. А дальше? Что же с ним дальше делать?
— Как — что?! Всё, что желаешь: избу ставь, паши, коней выводи в ночное.
Подивились ребята: забавно…
Было их четверо: Колька Рябов, Ерёмка Дударов, Гришатка Кобылин, Марфутка Дыгай.
— Ладно, делить так делить.
Провели они по небу одну черту вдоль, другую поперёк. Кинули жребий, кому какой край достанется.
Соберутся ребята за селом на лугу. Плюхнутся в травы. Животы кверху. Глаза — в небо. Хорошо, когда ты хозяин. Делай всё, что взбредёт тебе в голову.
Распахал свой участок Ерёмка Дударов под жито. Колосится, наливается янтарным колосом рожь.
Вывел Гришатка Кобылин коней в ночное. Разжёг костёр у самого края неба. Разукрасила, заполонила васильком и ромашкой свою долю Марфутка Дыгай.
И Колька Рябов тут же со всеми. Глаза воспалились. Брови вразлёт. Рот приоткрылся. И чудится Кольке дробь барабана. Слышится горна призывный звук. И знамя, красное знамя полощется по небу. Видит Колька себя верхом на лихом коне. С острой пикой наперевес. А оттуда, где небо смыкается с полем, из-за тучи, прикрывшей закат, вдруг выползают несметные чудища.
— Бей их, бей их! Кроши! — по-геройски несётся Колька. — Ура! размахнулся рукой.